Тебе нужно убираться отсюда.

Я ждал, но она не двигалась.

― Уходи, ― повторил я, усиливая внушение.

Она просто смотрела на меня, как на сумасшедшего.

― Почему ты не уходишь?

― А почему я должна? ― спросила она.

― Потому что я тебе сказал это сделать. ― Мое внушение не сработало. Я не знал, почему. Когда я использовал его первый раз, она замолчала, но теперь она как будто была невосприимчива к моим словам.

Она положила руку на бедро, как бы подтверждая мои слова.

― И что?

― Обычно этого достаточно. ― У меня не было времени объяснять ей, что такое внушение. Или вампиры. Или почему ей нужно уходить. Чем дольше она оставалась, тем меньше шансов, что я смогу все замять.

― Если это все…

У меня оставался еще один трюк — человеческий.

― Хорошо, не могла бы ты, пожалуйста, уйти?

Она рассмеялась.

― Я спрошу еще раз, раз ты, похоже, плохо слышишь. Почему?

― Ладно. ― Я вскинул руки вверх. Я пытался быть мягким. Пытался предупредить ее. Я даже пытался заставить ее. ― Потому что этот человек собирается убить тебя и выкачать из тебя всю кровь.

Она заколебалась, но не успел я почувствовать облегчение, как она обрушилась на меня с новым вопросом.

― Зачем ему это делать?

― Зачем, черт возьми, ему это делать? ― взорвался я. ― Разве недостаточно того, что он может? Здравомыслящий человек убежал бы.

― Слушай, я не знаю, как тебе сказать, ― медленно произнесла она, ― но я не думаю, что тебя должно волновать мое психическое здоровье.

― Я не сумасшедший, ― сказал я сквозь стиснутые зубы. Я должен бросить ее на произвол судьбы. Очевидно, ей все равно, станет ли она вечерней закуской Джованни. Почему же я должен за нее переживать?

― Но кажется именно так, ― сказала она категорично. ― А теперь извини меня.

Я не доверял себе достаточно, чтобы прикоснуться к ней, но я должен был помешать ей вернуться. Если Джованни увидит ее одну, его интерес снова проснется. Поэтому я сказал единственное, что пришло мне в голову:

― Потому что он вампир.

― Вампир? ― Она произнесла это слово, словно на другом языке. Возникла пауза, когда она остановилась, чтобы еще раз изучить меня. ― До сих пор я думала, что ты просто придурок, но ты — действительно сумасшедший.

Этого следовало ожидать, но я попытался еще раз.

― Ты должна мне доверять.

― Ну, нет.

Обаяние. Принуждение. Даже правда. Ничего из этого не сработало. И с каждой минутой я все больше раздражался. Что с того, что этот крошечный человек хотел подвергнуть себя опасности? Почему я должен спасать ее? Я уставился на нее, понимая, что она не собирается отступать.

― Мне нужно вернуться. Без меня они не смогут начать. ― Она посмотрела на свою треснувшую виолончель. На ее лице промелькнула боль. ― На самом деле, я вообще не смогу играть на ней. Ты можешь пойти со мной и все объяснить.

Теперь мы будем спорить из-за этой чертовой виолончели. С меня было достаточно.

― Нет, ты должна пойти со мной. Ты не можешь вернуться на вечеринку.

― Потому что ты собираешься спасти меня от вампира? ― догадалась она, и я понял, что она не только игнорирует мое предупреждение, но и ничуть меня не боится. Что, черт возьми, происходило? ― Откуда мне знать, что когда мы останемся наедине, ты сам не убьешь меня?

― Я начинаю думать об этом, ― прорычал я, чувствуя, как удлиняются мои клыки. ― Ты всегда такая упрямая?

Она скрестила руки, пожав одним плечом.

― Ты всегда такой странный?

― Я пытаюсь спасти твою жизнь, ― напомнил я ей. ― Некоторые люди могут назвать это рыцарством.

― Рыцарство умерло, ― сказала она без обиняков.

Очевидно, я не мог выиграть этот спор.

― Что ж, давай не будем присоединяться к нему в загробной жизни. Ты ведь не собираешься уходить?

Она не сдвинулась с места. У меня оставался только один выход. Я схватил ее, перекинул через плечо и унес подальше, не успела она и глазом моргнуть.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Тея

Я оказалась на сильном мужском плече раньше, чем успела ответить. Все произошло так быстро, что у меня слегка закружилась голова. Он стал удаляться от вечеринки, прежде чем я смогла справиться с шоком. Белые стены коридора мелькнули перед моими глазами, он двигался так быстро, что я едва успевала дышать. И вдруг мой взгляд зацепился за виолончель.

Моя виолончель.

У меня трещина в виолончели.

Возьми себя в руки, Тея! Были вещи поважнее, чем эта чертова виолончель, о которых нужно было беспокоиться. Например, о невероятно сильном, невероятно красивом грубияне, который перекинул меня через плечо и, похоже, нес прямо к выходу.

Неужели меня только что похитили? Парень, который верит в вампиров?

О, черт возьми, нет. Я не собиралась позволить мистеру Сумасшедшие Штаны втянуть меня в свои фантазии, даже если он был самым сексуальным мужчиной, которого я когда-либо видела. Если он думал, что спасает меня, может быть, он меня отпустит. Потом я вспомнила выражение его лица в Зеленой комнате — оно говорило о том, что он хочет разорвать меня на части. Мне нужно было сбежать от него. Сейчас.

Он замедлил шаг настолько, что мир перестал вращаться. Я увидела уборную — последнюю дверь в коридоре перед выходом. Я не знала, что ждет меня там, но решила использовать свой шанс, пока не оказалась в кузове какого-нибудь фургона.

― Опусти меня, ― сказала я как можно тверже, досадуя, что мой голос немного дрожит при этих словах. Он проигнорировал меня. Сжав руки в кулаки, я стала бить его по спине. К сожалению, это было так же эффективно, как бить кирпичную стену, и примерно так же больно. Я извивалась в его хватке, пытаясь одной ногой достать до его паха.

― Прекрати, ― прорычал он.

Я продолжала колотить его по спине, но лучше было ударить его по яйцам.

― Нет… пока… ты… не… опустишь… меня… на землю.

― Нет, пока ты не будешь в безопасности.

Борьба с ним ни к чему не привела. Переубедить его было невозможно. Оставался только один вариант. Я выпустила из себя весь страх и панику, которые копила в себе с того момента, как увидела его убийственный взгляд, и позволила им выплеснуться