— Парус! Вижу парус! Судно в легуа за кормой! Давай белую тряпку на весло! Будем махать.

Все вскочили по местам на банки и увидели на горизонте беловатое пятно парусного судна. Оно шло на юг.

— Тут нам делать нечего, как попытаться привлечь к себе внимание, — проговорил капитан. Он тоже поднялся и с жадностью смотрел на судно, что-то про себя шептал. Глаза заблестели, а губы скривились в хищную гримасу. — Теперь и пираты нам сойдут за благо.

Кто-то снял с себя рубашку, привязали её к веслу и стали махать её в разные стороны. Фигейра заметил саркастически:

— Чего надрываться? С такого расстояния никто нас не заметит. Поберегите силы, когда судно приблизится. Может, придётся поработать на вёслах.

— И то верно, — согласился один из матросов. — Садись, ребята. Часа два можно спокойно посидеть. Глотнуть бы по этому случаю, а, капитан?

Все с жадным любопытством смотрели на капитана. Тот молчал, потом кивнул согласно, заметив со злорадством:

— Надеюсь, наш пилот не будет возражать?

— Не будет, капитан, — коротко ответил Фигейра.

Он был сосредоточен, лицо закаменело и побледнело. Он неторопливо развернул шлюпку, приказав двум матросам немного погрести. Пилот поджидал случая и времени, когда потребуется поработать вёслами.

За час до захода судно настолько приблизилось, что можно было определить, что это португальское, тяжело груженное. Оно медленно спускалось по ветру к ним. Паруса подняты на всех трёх мачтах.

— Ребята, судно идёт мористее нас, — сказал Фигейра с беспокойством. — Пора браться за вёсла. Ещё полчаса, и оно может поравняться с нами. А заметят ли нас? Давай, навались!

Шлюпка взяла на юго-запад с тем, чтобы перерезать или хотя бы приблизиться к курсу встречного судна.

Матросы не ленились. Шлюпка довольно споро продвигалась вперёд. Матросы по очереди брали весло и махали рубашкой, привлекая людей корабля.

Прошло больше четверти часа, а на судне их не замечали. Оно скоро пройдёт в четверти мили от них и это больше всего злило людей в шлюпке.

— Какого дьявола они нас не замечают? — капитан сам хватал весло и с остервенением махал им. Матросы хором орали, двигались по шлюпке, всячески стараясь привлечь к себе внимание.

— Проклятье! Они проходят мимо! Они не хотят нас подобрать! Что это за капитан там на судне? — Бойя чуть не плакал, грязно матерился, посылая на голову того капитана все проклятья всех морей.

— Они прошли мимо! — помощник горестно крестился, шепча молитвы.

— Да нет же! Глядите! Реи уже обрасопили! — орал благим матом матрос, радостно указывая пальцем на проходящее судно.

— Верно, ребята! Они ложатся в дрейф! Навались, матросики! Нас всё же заметили! Возблагодарим Господа нашего Иисуса Христа и Николая угодника, нашего покровителя!

Матросы орали, приплясывали, часто менялись с гребцами. Шлюпка довольно быстро приближалась к судну. Оно же ещё некоторое время шло по ветру и с наступлением сумерек могло пропасть в ночной темноте.

— Не волнуйтесь, ребята, — успокаивал матросов Фигейра. — Они обязательно будут сигналить нам фонарями. Погода достаточно тихая и мы их нагоним.

Фонари действительно зажглись. Матросы выбивались из сил, налегая на вёсла. Хуан сильно устал, но продолжал работать с одержимостью остальных.

— Эге-гей! В шлюпке! Кто такие?

— Они нас окликают! — капитан сложил ладони рупором и прокричал в ответ:

— Я капитан Тео Бойя! Моё судно затонуло в шторм! Со мной матросы!

— Подгребайте быстрее! Мы и так задержались из-за вас! Подходите поближе! Мы посветим вам у штормтрапа!

Матросы с радостными лицами обнимали спасателей. Все говорили и никто не хотел слушать.

Бойя приосанился, старался не хромать. Он жал руку капитану, помощникам и просил побыстрее определить их на ночлег.

Спасённых накормили, напоили. Остальное они должны были сами себе найти. Ночи ещё не так холодны и спать на палубе им не привыкать. Это лучше чем качаться в вонючем душном и тесном помещении под баком. Им раздали куски старой парусины, и это уже было богатством.

Бойя устроился с капитаном судна. Помощник и пилот поместились со своими коллегами, благо они никогда не оказывались в каютах все вместе.

Утром капитан вызвал Фигейру к себе в каюту. Там сидел Бойя и настороженно смотрел на вошедшего.

— Садитесь, сеньор Фигейра, — предложил капитан судна. — Вот ваш начальник предъявляет вам обвинение в бунте. Что вы можете на это возразить?

— Всё, сеньор капитан. Дон Тео Бойя был ранен и не мог руководить спасением людей. Помощник Дамаш с переломом ключицы. Остался я. Кто же должен стать во главе шлюпки, сеньор капитан?

— Дон Тео, вы не говорили о своём ранении.

— Какое ранение? Просто слегка ушиб ногу. Чепуха, чёрт возьми!

— Однако, дон Тео, вам матрос Хуан де Варес запретил двигаться три дня. Вы и сейчас хромаете и ваш синяк до сих пор не сошёл. Сеньор капитан, — повернулся Фигейра к командиру судна, — вы сами можете убедиться в правоте моих слов. Стоит только посмотреть его ногу.

— Ладно, ладно, дон Жоан. Не будем столь щепетильны. Мне кажется, что здесь ничего страшного не случилось. Вы благополучно оказались на борту моего судна, и я рад вас здесь приветствовать. Кстати, что это за матрос, как его? Что лечил вас, капитан, и вашего помощника? Он дворянин?

— Он так представился, — поспешил ответить Фигейра. — И я ему верю. Мы его подобрали недалеко от побережья Венесуэлы в Карибском море. Он едва спасся после нападения на его судно английских пиратов.

— Это верно, сеньор капитан, — согласно кивнул дон Тео. — Мы знали о разбойничьих нападениях англичан. Сами опасались подобного. Но Бог миловал! — капитан истово перекрестился.

— Дон Тео, я считаю инцидент исчерпанным. И мне хотелось бы поговорить с этим матросом. Хуан?

Дон Тео согласно кивнул. Он был разочарован, не скрывал этого, но капитан судна был иного мнения. Дел у него хватало и без мелких склок. Он лишь спросил, обернувшись к Бойя:

— Вы не будете возражать, если я использую ваших людей на своём корабле?

— Ради Бога, сеньор! Прошу даже не спрашивать. Мы и так обязаны вам жизнями. Обещаем поставить свечи в ближайшем храме и заказать здравицу в вашу честь, дорогой наш спаситель.

Хуан предстал перед капитаном с откровенным недоумением и вопросом в глазах. Он стоял на пороге и ждал.

— Слыхал, что вы отлично справились с ранеными, — начал капитан. — У нас нет на борту лекаря. Не согласились бы вы занять эту должность? Мне сказали, что вы дворянин. Это правда?

Хуан внимательно слушал. Он не всё понимал. Лишь основное. Ответил:

— Я ещё очень плохо говорю по-португальски. Понимаю, и то не всё, а говорить… Простите, сеньор капитан.

— Так вы испанец? —