Через какое-то время фермы уступили место лесам. Мы взбирались на горы, пересекали реки, преодолевали ущелья, катились по туннелям. В Карпатии была пересадка. Мы около часа бродили по сувенирному магазину, глядя, как за окном начинается снегопад. Алекс купил для Одри футболку с изображением поезда и логотипом «До самого конца».

– Сомневаюсь, что когда-нибудь увижу Одри в этой футболке, – заметила я.

– Это лишь вопрос времени, – улыбнулся Алекс.

Потом мы сели на поезд «Серебряная звезда». Горы вокруг нас стали еще выше. Ранним вечером мы прибыли в Пэквуд, где взяли напрокат скиммер и преодолели около ста километров над заснеженным лесом, чтобы добраться до Портсборо, городка с одиннадцатитысячным населением.

Приземлившись на парковке на окраине города, мы надели куртки и выбрались наружу. Холодный воздух казался твердым, словно стена. Я включила подогрев в куртке. Пробравшись через сугробы, мы пересекли улицу, свернули за угол и вошли в кафе «У Уилла». Была середина дня, и мы не увидели почти никого, не считая трех женщин за одним столиком и игроков в шахматы за другим. Заказав сэндвичи и горячий шоколад, мы спросили, где живет Бэзил Таттл, у официанта, затем у одного из посетителей и, наконец, у хозяина заведения. Похоже, никто этого не знал. Всем было известно, что он живет в городе, но никто не имел понятия, где его искать.

– Он порой заходит сюда, – сказал хозяин. – Но больше я ничего не знаю.

Одна из женщин махнула в западном направлении, сказав, что Бэзил «живет где-то там». Мы вышли из кафе «У Уилла», дошли до следующего угла и заглянули в гриль-бар «У Мэри». Здесь нам повезло больше.

– Я знаю его, – сказала женщина по имени Бетти-Энн Джонс. Трое человек, сидевшие вместе с ней за столиком, неодобрительно покачали головами. Она рассмеялась и махнула рукой. – Бэзилу не нравится, когда его беспокоят. Вы из налоговой, из полиции или еще откуда-нибудь? Зачем вам его видеть?

– Мы пишем исторический труд, – сказал Алекс. – Книгу про его отца. Знаете, кем он был?

– Сансет Таттл? – Женщина не удержалась от усмешки.

– Верно. Так или иначе, нам хотелось бы поговорить с Бэзилом. Можно ли с ним связаться?

– Как вас зовут? – спросила она. Ей было, похоже, уже далеко за сто, но она поддерживала форму – темная кожа, каштановые волосы до плеч, умный взгляд. Таких женщин можно увидеть во главе игорного стола.

– Алекс Бенедикт.

– Ясно. – Она кивнула, словно была накоротке со всеми историками планеты.

– Знаете, где он живет? – спросил Алекс.

– Конечно. Все это знают.

– Можете нам показать?

– Это довольно сложно. У вас есть транспорт?

– Да.

– Ладно. Сперва летите на северо-запад, через гряду Найка, – прямо, пока не доберетесь до Огами…

– До чего?

– До реки. – Она замолчала, покачала головой и посмотрела в окно. Начинало темнеть. – Вы вообще с ним знакомы?

– Честно говоря, нет.

– Понятно. Как бы вам объяснить? Он не самый общительный человек на свете. Но это не страшно. Вы ведь сказали, что у вас есть транспорт?

– Да. Если вы сможете нам помочь, мы будем крайне благодарны.

Женщина приняла более заинтересованный вид. Алекс показал ей сколько-то денег.

– Мы привезем вас обратно, как только закончим, – сказала я. – Это ненадолго.

Она задумчиво посмотрела на деньги:

– Ладно. – Она поднялась на ноги. – Я получу деньги, даже если он нас не впустит, ладно?

– Хорошо.

– Меня это вполне устроит. Позвольте, я возьму пальто.

Был один из тех морозных дней, когда в небе нет ни облачка, солнце ярко светит, а температура опускается намного ниже нуля. Мы поднялись в воздух, и Бетти-Энн направила меня в сторону самой высокой горы в округе. Внизу почти ничего не двигалось – даже замерзшая река.

– Это Огами, – сказала она. – На касиканском языке означает «смерть».

Я не удержалась от смеха:

– Довольно-таки мелодраматично.

Касикане жили в этих краях больше тысячи лет и до сих пор составляли немалую часть местного населения. Северные территории в течение долгого времени принадлежали только им, и у них возникли собственные язык и культура. Происхождение касикан все еще являлось предметом споров.

– Почему ее называют рекой смерти?

– На этот счет есть легенда, – сказала Бетти-Энн.

А когда ее нет?

– Может, расскажете? – попросил Алекс. Он обожал мифы и небылицы – все-таки его бизнес во многом опирался именно на них.

– История гласит, – начала женщина, – что Лайо Висини, легендарный касиканский герой, отправился по реке на плоту, взяв с собой сына. Они плыли по течению, почти ни о чем не беспокоясь, когда их застиг врасплох калу. – Так называли большого ящера с четырьмя лапами и приличным аппетитом. – Попятившись, отец случайно столкнул мальчика за борт, и река унесла его прочь. Говорили, что даже много лет спустя Висини приходил на берег реки и оплакивал сына. В конце концов чувство вины перевесило: он бросился в реку и утонул.

Мы с Алексом переглянулись. Я решила сменить тему.

– Может, позвонить сперва Бэзилу, а не сваливаться как снег на голову? – спросила я.

– У него нет коммуникатора.

– Вот как? – Я думала, что в справочнике просто нет номера.

Бетти-Энн показала направо. Среди деревьев виднелась заснеженная крыша.

– А вот и дом Бэзила.

Опустившись на поляну, мы вышли и зашагали по расчищенной дорожке к дому, вслед за Бетти-Энн. С севера дул морозный ветер. Дверь приоткрылась, и из нее выглянул мужчина с ястребиным лицом:

– Кто там?

– Это я, Бэзил, – ответила Бетти-Энн. – И еще люди, которые хотят с тобой познакомиться.

Бэзил был худ. Волосы падали на глаза, в которых читалось недоверие. Неухоженная черная борода закрывала большую часть рубашки.

– Кто они такие, Бет? – прорычал он.

– Господин Таттл, – сказал Алекс, – я Алекс Бенедикт, а эта молодая леди – Чейз Колпат. Мы историки и хотели бы, если можно, немного поговорить с вами.

– О чем? – спросил он, давая понять, что у него есть дела поважнее, чем развлекать каких-то придурков.

– Мы пишем историю Управления планетарной разведки и астрономических исследований. Ваш отец внес немалый вклад в его деятельность.

Он улыбнулся. В глазах его промелькнуло презрение.

– И что?

– Это был весьма важный период. В последние сто лет мы сделали немало открытий.

– Я имею в виду, почему для вас так важен мой отец?