— ответил я, отложив ещё один лист.

— Опять?

Судя по уставшему вздоху, Катэрии это явно не понравилось. Когда я обернулся, она смотрела на меня грустным взглядом.

— Что не т̙̟͎̈ͭͤа͚̖͉ͭ͛̍к̟̩̹ͮ̓ͤ? — сразу в лоб спросил я.

— Грант, ты ведь только вернулся… — протянула она.

— И? Работа не ждёт, Катэрия. Ещё е̗͙͉͛ͣͩс̼̗͕ͫͣͣт̟͙͈̾ͩ͑ь͎͙̠̂̓ͩ ещё много вопросов, которые мы должны решить. Если ты думаешь, что н̹͉͔̆͋̾а͚̱͍̇̌ͤ ͚̠̯̐ͤͪэ͈̲̙ͫ̉͛т̱͇͔ͫ̅̃о͓͚̦ͩ̊̊м͍͔̬ͫ̀̄ ̹̬̋ͬ̇ͅ всё закончилось, то ты очень сильно ошибаешься. Всё продолжается.

— Но мы ведь уже победили.

— Сражение, а не войну.

Ещё один вздох.

Катэрия прошлась по комнате и заняла одно из кресел, которое здесь стояло. В принципе, здесь каждая комната имела кресло, диван, стулья ­ всё, чтобы можно было спокойно жить, даже не выходя из комнаты. Одним финансистам и известно, сколько они потратили на одну лишь мебель в этом поместье. А ведь сколько можно было снарядов закупить…

— Грант, — посмотрела она мне в глаза. — Ты буквально вчера прилетел.

— И?

— Ну как, и. Ты только вернулся. Мы пережили войну с домом. Несколько войн. Неужели не пора остановиться и просто отдохнуть? Насладиться жизнью.

— Ну т̥̤̞ͪ̔̏ы̲̙̫̿ͧ̿-͈̞͕̂̒͂т̲͉͖͒̿̆о̙̙̬͌͗̚ ̰̭͖͋̍͆работаешь, — напомнил я.

— Но это другое, ведь я не готовлюсь к новой войне, верно? Я просто выполняю некоторые обязанности, которые требуют моего внимания, однако ты… ты столько пережил и сделал. Поднялся из детдома и никому неизвестного человека к одному из наследников теперь достаточно сильного дома. Победил в войне, и смог одержать вверх над всеми врагами. Ты заслужил отдых. Просто сидеть и ничего не делать, чтобы остальные работали и приносили тебе всё по первому щелчку!

— Но мне скучно.

Она моргнула, будто я смог её удивить.

— Ты делаешь это, потому что тебе скучно?

— Нет, я делаю это, п̲͉̭͂̒ͫо̖̫̲ͮ̊̂т͎̫̳̀̽͋о̤̦̗̅̆̎м̪̰̩̍ͦ͑у̪̱̗ͬ̂͗ ͕̫̪͒ͫͪ что оно требует моего внимания, — поправил я себя. — И потому что я не могу просто сидеть без дела и п̘̞͓̌͂ͫя͉̰̥ͮͨ̎л͕̲̳̐ͮ̈и̻̘̙ͮͮ̾т̼̙̻͌ͤͮь̥̭͚̓͒̈с̳̱͙̓ͣ̅я̘̭̬̅ͨͭ ̲͔̘ͯ͑͆ в потолок, зная, что где-то там набирают силы подонки.

И это была чистая правда. Да, космодесант тоже иногда отдыхал, но даже там мы были всегда чем-то заняты. Тренировки, молитвы Императору, караул, иногда вылазки в соседние системы. Никто не давал сидеть на месте. А в свободное время, когда мы моги заняться тем, чем хотим, я просто возился с электроникой или у механиков.

Я всегда находил, чем себя занять, не сидя без дела. А здесь… здесь, по сути, и делать-то нечего. Сиди, читай или работай.

— У тебя есть дети теперь, — напомнила она. — Поиграй с ними, пообщайся, узнай их. Вон, Мара вообще твоя копия. Боевая и бесстрашная, уж с ней ты точно найдёшь язык.

— А Дора? — ради интереса спросил я.

— Ну… она немного чувствительная.

— Плакса.

— Не плакса. Просто принимает всё очень близко к сердцу, — слегка обиженно ответила Катэрия.

Ну учитывая, что Дора светленькая и действительно очень похожа на мать, то совершенно не удивительно, в кого она пошла плаксой.

Катэрия вздохнула, встала, подошла ко мне и, взяв за руку, потащила за собой.

— Идём.

— Куда?

— Обед, Грант, обед. Я тебя вообще кушать позвать пришла. Нельзя отделяться от семьи.

И повела меня за собой в обеденный зал, где уже сидели остальные. Только на этот раз она села не напротив детей, я рядом с ними, посадив меня прямо между девчушками. Те испуганно посмотрели на меня, но ничего не сказали, уставившись в тарелки.

Обед подали.

Семья Барбинери явно не голодала, но и не упивалась деньгами. Едой оказался сливочный суп с рыбой, на второе какие-то макароны с сыром и мясо, а закуску салат, кусочек торта и чай.

Уже во время обеда Катэрия завела разговор с Марианеттой на непонятную мне тему о каких-то участках и предстоящей стройке. Они так увлечённо общались между собой, что, казалось, не замечали вообще ничего. А едва речь зашла про какой-то бал, присоединилась и Финисия. Я же вообще ничего из этого разговора не понимал.

— Вы лёжку ниправльна держити, — раздался рядом со мной едва слышимый голос.

Я удивлённо посмотрел на черноволосую девчушку, имя которой мамам дала явно со зла.

— Что? ­— мне пришлось приложить усилия, чтобы в голосе не проскользнули демонические нотки. Если людей корёжит от них, то можно догадаться насчёт реакции детей.

— Лёжка, — она аккуратно пальцами взяла ложку, показывая, как надо.

Я посмотрел на то, как держу сам. В кулаке. Слегка разучился, да.

Аккуратно взяв как надо, я посмотрел на неё.

— Вот.

— Воть, — кивнула она с важной физиономией. — Лёжка!

И начала есть.

Я посмотрела на Дору, но та, едва встретившись со мной взглядом, наоборот, едва не расплакалась, уставившись в тарелку и будто став меньше.

— Вы стряшный… — вновь поделилась своими наблюдениями Мара.

— Страшный? Почему?

— Глязя злые. И вы болсой. Вы нас папа?

— А ты как думаешь?

— Мама говорит, стё папа. Но у нас неть папы. Была только мама. Оня говорит, стё нас насли в копусте.

— В капусте? — нахмурился я. Бросил взгляд на Катэрию, но та увлечённо общалась с Марианеттой, не обращая на нас никакого внимания.

Во мне взыграл наставнический инстинкт.

— Нет, тебя родила мама.

— Родиля? Этё как?

— Короче, смотри. У мужчин есть член, у женщин вла…

— Кхм-кхм… — раздалось отчётливо от Катэрии. Когда я поднял взгляд к ней, она чуть-чуть покачала головой. Она не выглядела недовольной, но сразу становилось понятно, что помимо разговоров с Марианеттой она нас внимательно слушала. — Им ещё рано об этом всё знать, Грант.

— Ты сказала, что Мара и Дора взялись из капусты, — возмутился я. — Они из тебя появились.

— Из мамы? — в глазах Доры стоял ужас.

— Грант! — возмутилась Катэрия. — Рано им.

— А как я помястилясь в маме? — Мара удивлённо посмотрела на Катэрию.

— В животе, — объяснил я. — Вы были внутри живота мамы, и когда пришёл момент, вас оттуда вытащили.

— Вытясили? — её глаза заблестели от интереса.

— Грант, хватит, им по два года. Рано ещё знать такое.

— Вы вылезли через специально место для детей, — пояснил я доверительным тоном.

— Спетяльное место? — тут уже белокурая посмотрела на меня с вопросом в глазах.

— Грант!