как похожи эти слова на некоторые другие, с иным смыслом. Да, я многое упустил…

— К͖͈̗͆́̒т̻̰̣́̋̚о̻̺̭ͭ̍̑ ̞͖͕͆̔͒придумал имена? — поинтересовался я.

— Я, — с лёгкой гордостью произнесла Катэрия, даже выпятив грудь.

— Понятно…

— Тебе не нравится?

— Да как б̤̹͍̊̈ͨы̯̲̩ͨ̊̒ ̺͙̯̂ͭ͂сказать…

И не обидеть. Да никак не сказать. Я больше не смогу расслышать это.

— Ладно, можешь ничего не говорить, — она поймала меня за руку. — Пойдём спать, а то уже поздно. Марианетта хотела устроить праздничный ужин, едва вернутся Грог с Зигфридом. Возможно, даже уже завтра.

— Они завтра не прилетят. На их корабле н̹͉̬̀̊ͯе͓̬̟ͦ̑ͬ ̝̪͖́̑͌х͈̦̦͌̅̅в̬̦̹͋͐ͧа͔̳͔̿̚̚т̮̪̱̈͛̓и͈̙ͪ̌̆ͅт̟̥̗ͩ͂ͦ ̞̪͕͒̅̿скорости, чтобы так быстро добраться даже при в͍̦͔ͨ͒ͧс̞̗̘ͥ̑͂ё̲͖̘ͧ̿̌м͍̲̹̔́ͭ ̣͎͚̇ͧ͑желании, — ответил я.

У нас ничего не было. Катэрия как легла, так и уснула сразу, оставив меня со своими мыслями.

На этом ничего не заканчивалось.

Импарс Калсерион сказал, что подать сигнал тем способом, который мы использовали не получится. Это значило, что придётся искать другой путь. Но даже не линкор и связь с Империей меня сейчас волновала.

Эта секта демонопоклоников и Ристингаузеры — я был уверен, что эти ублюдки неразрывно связаны между собой. И тот факт, что Ристингаузеры начали действовать, говорил лишь о том, что хаос начал свою игру. Начал приводить в действие свой план. А значит вместе с ними активизируются и демонопоклонники. И пока мы будет искать иной путь связаться, они могут добиться успеха.

Не надо объяснять, что подразумевается под успехом у тех, кто служит хаосу и их богам. Это значит, что надвигается что-то. И если это связано с хаосом, это что-то будет малоприятным.

Я лежал с уже заснувшей Катэрией, прислушиваясь к её сопению, пока в голове выстраивался достаточно чёткий план действий. Теперь, с ресурсами, которым обладала семья Барбинери, проблем с решением этого вопроса будет меньше. И, первым делом, надо будет начать с секты. Искать её в государстве Тринианском — это как искать гильзу посреди поля боя, однако и этот вопрос можно будет решить.

И перед тем, как провалиться в темноту, мои мысли вернулись обратно к детям.

Дора и Мара… мне до сих пор тяжело принять тот факт, что у нас появились дети. Дети от меня, от человека, который не способен ни на что, кроме как убивать. Интересно, а им передались демонические способности?..

Глава 207

Я могу спать в любых условиях, и тем не менее в новом месте зачастую я очень чуткий, реагирующий практически на любой звук. Этот рефлекс вырабатывается годами тренировок, особенно, когда твои наставники бьют тебя, если ты не проснулся до того, как они тебе подошли. От того ещё более странно что я не заметил сразу детей.

И обнаружил их лишь в тот момент, когда эти две девчонки забрались на кровать, пока мы спали, и начали сами открывать мне веки, заглядывая в глаза.

Тут даже мёртвый проснётся.

Причём одна открывала один глаз в то время, как другая открывала другой глаз. Они обе наклонялись над моим лицом, вглядываясь мне в глаза и словно не понимая, что я тоже смотрю на них.

— Шпит, — на конец выдала экспертное мнение белокурая, на что тёмненькая с важной физиономией кивнула.

Они буквально захлопнули мне веки и, судя по звукам, полезли в сторону Катэрии. Через несколько секунд раздалось её сонное ворчание.

— Ну что ещё… — очень длинный зевок, — что такое… что? Серьёзно? Ох… ладно…

Я повернул голову к ним через десять минут, когда дыхание всех троих успокоилось и выровнялось. Катэрия спала вместе с детьми, лежа по центр и обнимаю дочерей по обе стороны левой и правой рукой, будто прижимая к себе в страх, что их кто-то украдёт.

Может им тоже веки открыть за то, что они меня разбудили?

Из-за такого кощунственного способа побудки я не мог уснуть потом до самого утра и встал с кровати ещё до того, как встала сама Катэрия с мирно спящими по бокам детьми. Огляделся, оделся в аккуратно сложенную на стуле одежду и выглянул в коридор.

Поместье спало мёртвым сном. Тишина стояла абсолютная. Не было слышно ни голосов, ни шагов людей. Оглядевшись, я направился по его пустым коридорам, разглядывая стены, которые в некоторых местах были украшены портретами. Некоторые из них были оригиналом, которые спасли ещё в прошлый раз до того, как поместье оказалось полностью разрушенным.

Да, сразу замечается, что стены новые, нет в них какой-то истории, этих памятных следов, оставленных ещё с прошлых сражений. Всё вычищено до блеска.

Таким нехитрым образом я добрался до кухни, где в отличие от всего остального поместья уже кипела жизнь. Неспешная и своеобразная, но жизнь. Слуги и служанки человек семь, о чём-то весело общались между собой. Пока одни возились с посудой, а другие там что-то строгали, резали, третьи просто сидели и попивали чай.

Едва я заглянул, как они тут же подскочили на месте.

— Господин Барбинери? — они встали с ровной спиной, чуть склонив голову. Одна из них тут же спросила.

— Вольно… — выдавил я, стараясь всеми силами подавить демонические нотки в голосе, махнув рукой. — Я просто мимо проходил.

Они немного расслабились, однако весёлый разговор при мне уже не клеился. Одна из служанок подошла ко мне, заискивающим взглядом посмотрев мне в глаза.

— Господин Барбинери, быть может вам подать завтрак?

Завтрак? Не слишком рано? Хотя я всё равно уже окончательно встал…

— Давай завтрак.

— Вам подать…

— Да здесь давай, чтобы по сто раз не ходить.

Я не гордый, я могу есть где угодно, если придётся и ходить в другое крыло поместья лишь ради того, чтобы покушаться мне не очень хотелось. Вскоре мне подали небольшой бутерброд на тарелке с золотой каймой и кофе. Пока ел, окидывал взглядом кухню.

Всё чисто, всё аккуратно, всё ново, с прошлой не сравнить, конечно. Прислуга тоже добавилась. Пару раз я встречал знакомые лица, но по большей части все были новенькими. Скорее всего, набрали часть прямо из деревни или из тех, кто приехал с мужьями. По идее, в слуги берут только людей семьи или дома, поэтому все они уже должны были присягнуть на верность. И быть, грубо говоря, подчинёнными.

— О, кого я вижу! Потерянный наш ребёнок! — а вот этот голос я сразу узнал.

— Доброе утро, Натали, — обернулся я к служанке.

Женщина никак не изменилась. Та самая мегера,