Людоед кивнул. Из поднятой с земли коричневой фляги он наполнил его стакан и сказал:

— Твой разум пытается сопротивляться. Думает, что это что-то ненормальное, отторгает. Поэтому тебе плохо. Но стоит понять, что это такой же продукт, как дела налаживаются сами собой. Выбор простой: ты либо еда, либо тот, кто поедает.

Закинув в рот последний кусок, он посмотрел на Артема. Круглые линзы очков сверкнули, отражая фигуру мальчика – весьма жалкое зрелище.

— Прекрати бороться. Смирись. И ешь.

Артем молча уставился в прикрытую капюшоном темноту, где находилось лицо его собеседника. Затем схватил свою порцию «деликатеса» и последовал совету.

Возможно, в чем-то этот безумец и был прав. Стоило просто смириться. В конце концов, был ли у него вообще выбор?

На зубах хрустело.

Часть 4. Десерт

Он ел и ел. Зубы раз за разом вгрызались в холодную плоть, старательно разжевывали до состояния каши. Мертвая кровь смешивалась с кровью его израненных десен. Мясо застревало в межзубных промежутках, заставляя их воспаляться и нестерпимо зудеть.

Живот наполнялся. Желудок вздулся, впихивая в себя очередную порцию. И как бы сильно не хотелось ему излить содержимое наружу, Артем сдерживался, не сводя глаз с ужасающих щипцов. Лишь время, когда они по очереди отрезали следующий кусок, дарил немного так необходимой ему сейчас передышки.

От количества съеденного становилось дурно. Без конца мутило, сердце бухало в груди как в последний раз. Нестерпимо давило на диафрагму, затрудняя дыхание, и лишь чудом он держался, уговаривая себя, что скоро все закончится.

Он больше ни разу не проиграл, только однажды прошелся по краю, когда подавился, и его чуть не вырвало. С другой стороны, победой это назвать было сложно. Он резал это беззащитное тело, и, что хуже, это действие больше не вызывало в нем отвращения.

Труп девушки за последние несколько часов сильно изменился. Лоскуты задубевшей кожи свисали с разных участков, обнажая уродливые разрезы и белесые росчерки костей, выглядывавшие наружу.

Иногда мальчик смотрел на своего мучителя. Тот поедал ничуть не меньше, однако, похоже, это вовсе не было ему в тягость, словно в его желудке поселилась какая-то бездонная пропасть.

Голова кружилась. С трудом получалось пропихивать в себя следующий кусок, и Артем даже не старался держаться вертикально, полностью отдавшись на милость шершавой железной спинке стула.

«Сколько… еще?» — подумал он, проглатывая целиком тонкий ломоть, срезанный со спины вдоль позвоночника. — «Больше не могу…»

— Хм-м, — будто бы в ответ на его молитвы мужчина вдруг откинулся назад и смачно рыгнул, поглаживая себя по животу. — Я бы продолжил нашу игру после перерыва, но времени осталось не так много.

Артем молчал. Он даже не думал радоваться, зная, что от психопатов можно ожидать чего угодно. Кроме того, никто не обещал ему, что после окончания этой «игры» он уйдет отсюда живым.

Мужчина тяжело поднялся, слегка пошатнувшись. Цокнув языком, он вытер грязный рот краем рукава и подошел с ножом к своей железной конструкции.

— Я не люблю внутренности, — чем дальше, тем более разговорчивым он казался, словно нашел для себя подходящего собеседника, — но в них содержится много полезных веществ. Это станет десертом. Сердце или печень?

Артем устало вздохнул. Сил совсем не оставалось. Может, поэтому моральная часть вопроса перестала его беспокоить.

— Печень…

— Неплохой выбор. Некоторые индейцы верили, что именно в печени кроется дух. Поэтому, убивая врага, они первым делом пожирали его печень, чтобы забрать себе его силу.

Нож привычно вонзился в тело чуть выше мочевого пузыря. Он не стал проталкивать его вглубь, видимо, чтобы не повредить внутренние органы, и с нажимом провел лезвием сверху-вниз, вспарывая живот.

Синие кольца кишок с противным хлюпающим звуком подобно змеям посыпались вниз, протянувшись до пустующих глазниц.

Артем тут же отвернулся. Дело заключалось вовсе не в страхе, скорее он просто не хотел, чтобы очередной предательский приступ отвращения привел к поражению, когда конец был так близок.

Шлеп!

Уже в который раз за ночь столик слегка дернулся, когда на него с размаху приземлился очередной кусок плоти.

Артем уже привык к этому металлическому смраду. Он уже стал для него чем-то родным, как и стоявшая в подвале вонь. Тем не менее, этот запах немного отличался.

— Десерт не должен быть тяжелым, — произнес мужчина, полосуя ножом растекшуюся по грязной плащ-палатке печенку. — Жаль тратить продукт, но нет нужды бросаться в крайности.

Артем приподнялся. На измазанную черным одноразовую посудину опустился небольшой темно-серый кусочек с ниткой висцерального жира.

Рот незаметно наполнился слюной, и мальчик рефлекторно сглотнул, тут же испугавшись подобной реакции.

Убийца хмыкнул.

— Главное в этом деле не войти во вкус, — будто с издевкой пробормотал он и сел на место.

После минувшего ада небольшой кусочек печенки размером с ватный диск показался ему детской игрой. Он тут же принялся жевать его, отметив, что вкус ничем не отличается от покупной, которую его мать приносила пару раз в месяц из мясной лавки за углом.

В отличие от мяса, Артем несколько раз пробовал сырую печень, и она не вызывала у него никакого отвращения. Так и сейчас он без труда поглотил этот кусок, слегка поморщившись от яркого железного привкуса на языке.

— Не так уж и сложно.

Мужчина вытер нож о плащ-палатку и убрал его в чехол на поясе. Затем его рука легла на щипцы.

Артем невольно дернулся.

Каннибал посмотрел на щипцы, словно обдумывая что-то.

— Неожиданно, но ты продержался куда дольше остальных, — его взгляд переместился на свою увечную руку. — Может, это даже судьба… Странное чувство.

Артем шокировано распахнул глаза.

Мужчина поднялся со стула, убрал щипцы в карман. Потирая подбородок грязными перчатками, он обошел стол и остановился рядом с Артемом, положив вторую руку ему на плечо.

Он вдруг присел, и жуткие серые глаза снова пронзили его мозг подобно двум спицам; лампа осветила покрытый щетиной заостренный подбородок.

— Что же с тобой делать? Удивительно, но мне вдруг стало жаль от тебя избавляться. Что скажешь, отпустить тебя?

В горле пересохло. Артему не верилось, что после нескольких часов подобного кошмара его вот так просто отпустят.

— Да, — хрипло отозвался он, не решаясь тешить себя надеждой.

— Да! — радостно повторил безумец и потрепал мальчика по голове.

Он поднялся и шлепнул ладонью по бедру Алисы.

Очевидно,