– Послушайте, – сказал Гардома. – Это невероятно.

– Не из жестокости, – продолжал доктор Певерейл, – а исходя из политики. Они нас презирают. Считают нас не выше животных. Все сирианцы расисты. Со времени первой колонизации они целенаправленно селектируют себя и теперь свободны от болезней и тех особенностей, которые считают нежелательными. У них одинаковая внешность, тогда как земляне разных форм, размеров, цветов, разновидностей. Сирианцы считают нас низшими существами. Они не допускали меня на конференцию, пока не надавило наше правительство. Приветствовали астрономов всех систем, только не с Земли. Человеческая жизнь для них мало что значит. Они помешались на роботах. Я наблюдал за ними и их механическими людьми. Они больше заботятся о сирианских роботах, чем о самих сирианцах. Робота они считают ценнее ста человек с Земли. Они балуют своих роботов. Они их любят.

Дэвид сказал:

– Роботы дорогие. С ними нужно обращаться бережно.

– Может быть, – ответил доктор Певерейл, – но когда люди привыкают слишком заботиться о машинах, они становятся черствыми к нуждам других людей.

Старр наклонился вперед, опираясь локтями о стол, темные глаза его были серьезны, вертикальные морщины делали красивое, слегка мальчишеское лицо строгим. Он сказал:

– Доктор Певерейл, если сирианцы расисты и вырабатывают у себя единообразие, в конечном счете они потерпят поражение. Разнообразие человеческих рас – источник прогресса. Земля, а не Сириус – на переднем фронте научных исследований. Земляне заселили Сириус; и мы, а не сирианцы ежегодно даем новые направления в исследованиях. Даже упоминаемые вами позитронные роботы изобретены на Земле и землянами.

– Да, – согласился астроном, – но земляне не стали их использовать. Это расстроило бы нашу экономику, а мы ценим удобства сегодняшнего дня превыше безопасности завтрашнего. Мы используем свои научные достижения, чтобы стать слабее. Сириус с их помощью становится сильнее. В этой разнице и заключается опасность.

Доктор Певерейл снова опустился в кресло. Выглядел он мрачно. Механическая тележка очищала стол.

Дэвид указал на нее.

– Это тоже робот, если хотите, – ска-зал он.

Механическая тележка продолжала свое занятие. Она ровно двигалась на диамагнитном поле, так что ее основание не касалось пола. Ее гибкие щупальца осторожно снимали тарелки, некоторые ставили на верхнюю плоскость, другие – во внутренние отделения.

– Это простой автомат, – фыркнул доктор Певерейл. – У него нет позитронного мозга. Он не может приспосабливаться к обстановке, не может менять задание.

– Значит, вы утверждаете, что сирианцы саботируют проект «Свет», – сказал Счастливчик.

– Да.

– Зачем им это?

Доктор Певерейл пожал плечами:

– Может, это часть их общего плана. Не знаю, что делается по всей Солнечной системе. Может, это пробная попытка, подготовка к вторжению и завоеванию. Проект «Свет» сам по себе ничего не значит, а сирианцы опасны везде. Хотел бы я внушить свою тревогу Совету Науки и правительству, чтобы они узнали правду.

Хэнли Кук кашлянул, затем впервые заговорил:

– Сирианцы люди, как и мы. Если они на Меркурии, то где они?

Доктор Певерейл холодно ответил:

– Это задача исследовательской экспедиции. Хорошо подготовленной и оборудованной экспедиции.

– Минутку, – сказал Майндс, глаза его возбужденно блестели, – я был на солнечной стороне и готов поклясться…

– Хорошо подготовленной и оборудованной экспедиции, – твердо повторил астроном. – Ваши одинокие подвиги ничего не значат, Майндс.

Инженер на мгновение застыл, потом смущенно смолк.

Дэвид неожиданно сказал:

– Вам это как будто не нравится, Зертейл. Что вы думаете о словах доктора Певерейла?

Следователь поднял взгляд и долго с откровенной ненавистью и неприязнью смотрел на Старра. Очевидно, он не забыл и никогда не забудет происшествие за столом.

Он сказал:

– Я держу свои мнения при себе. Но скажу: меня не одурачит то, что происходит сегодня.

Он сжал рот, и Дэвид, подождав немного продолжения, повернулся к Певерейлу и сказал:

– Я сомневаюсь, нужна ли нам такая экспедиция, сэр. Если предположить, что сирианцы здесь, нельзя ли умозаключить, где они могут находиться?

Доктор Певерейл спросил:

– Что вы имеете в виду?

– Ну, где сирианцам было бы лучше всего? Если они в течение месяца неоднократно через короткие промежутки саботировали проект «Свет», им нужна для этого какая-то база поблизости от проекта. В то же время база не должна быть легко обнаруживаемой. Второе условие они, несомненно, выполнили. Где может находиться такая удобная, но тайная база? Разделим Меркурий на две части: солнечную и темную стороны. Мне кажется, глупо устанавливать базу на солнечной стороне. Слишком жарко, слишком много радиации, слишком негостеприимно.

Кук заметил:

– Не более негостеприимно, чем на темной стороне.

– Нет, нет, – немедленно возразил Дэвид, – вы ошибаетесь. Солнечная сторона представляет очень необычную среду. Люди к такому не привыкли. Темная сторона гораздо привычнее. Это просто поверхность в космическом пространстве, а условия космоса нам знакомы. На темной стороне холодно, но не холоднее, чем в космосе. Темно и нет воздуха, но в космосе, не под прямыми лучами Солнца, так же темно и гораздо меньше воздуха. Люди научились жить в космосе с удобствами, они могут прожить и на темной стороне.

– Продолжайте, – сказал доктор Певерейл, в его старых глазах светился интерес. – Продолжайте, мистер Старр.

– Но организовать базу, которая служила бы больше месяца, не так просто. Нужен корабль или корабли, чтобы со временем вернуться на Сириус. Или даже если их подберет прилетевший специально корабль, все равно нужны достаточные запасы пищи и воды, нужен источник энергии. Для этого нужно место, и в то же время они должны быть уверены, что их не обнаружат. Остается только одно возможное место.

– Какое, Счастливчик? – спросил Верзила, чуть не прыгая на стуле от возбуждения. По крайней мере он не сомневался в словах друга. – Какое?

– Когда я впервые появился здесь, – сказал Старр, – доктор Майндс упоминал неработающие шахты. Несколько минут назад и доктор Певерейл говорил о неработающих шахтах. Отсюда я заключаю, что на Меркурии есть пустые шахтные стволы и коридоры и они должны находиться здесь и на Южном полюсе, потому что только в районе полюсов перепады температуры не так велики. Я прав?

Кук, запинаясь, сказал:

– Да, здесь есть шахты. До основания обсерватории в Куполе находился центр управления шахтами.

– Значит, мы сидим на большой дыре в Меркурии. Если сирианцы успешно прячут большую базу, где же ей еще находиться? Здесь направление опасности.