с собаку, по-паучьи кругом торчали восемь ног, как у ящерицы, а голова вместо клюва заканчивалась длинной трубкой, из которой тварь метала толстые серые иголки. Две застряли в бронежилете, но не пробили, ещё несколько раскурочили шлем. А ещё капитан побледнел, тяжело дышал и по лбу стекла капля пота, будто он… испугался?

– Ну парень, ты в рубашке родился. Волна страха – это не фунт орехов. Как инсекты от двух штук собираются… Хорошо, первая тварь на издыхании была, ещё секунда, и я бы не выдержал. А теперь хреновые новости. Свеги охотятся в первую очередь за такими, как ты. Кто только вышел из сна. Нужен ты им живой и относительно не покалеченный. Если меня потеряешь – это твой шанс, вертушка за нами уже вылетела, остальные из моей группы тоже уже идут сюда. Плохо, что шлем мне раздолбали, осталась одна тактическая связь, не дальше километра. Пока кто-то из наших ближе не доберётся, подать знак мы не можем. Дальше. Волна меня всё-таки придавила, сплоховал, – он показал автомат, куда попали сразу три серых снаряда. – Одну ещё успел бы оттереть, а три штуки – хана стволу. Металл эта дрянь разъедает моментом, стрелять уже нельзя, через полчаса вообще в труху. И последнее. Инсекты всегда ходят тройками, где-то тут ещё одна тварь. Тихо и быстро уходим и отступаем к кольцевой. Вопросы?

Вместо ответа Вячеслав ткнул пальцем в противоположный конец коридора, где через трупы инсектов перебралась новая тварь, трёхметровый безволосый гигант с четырьмя руками, две из которых вместо кистей заканчивались лезвиями. Но капитан и сам уже заметил. Встал, закрывая парня, и вынул из ножен свои мечи.

– Судьба. Я возьму его на себя, а ты беги в сторону кольцевой, оттуда уже идёт вертушка. Беги же!

Вячеслав рванул с места, перескакивая через ступеньку, слетел вниз по лестнице и выскочил на улицу.

***

Головы он всё же не потерял, поэтому к проспекту Косыгина не побежал. Там развязка-эстакада, наверняка всё давно обрушилось и там не перебраться. Или её построили позже? Неважно, за развязкой всё равно начинается Ржевский лесопарк, проспект его пересекает насквозь. Наверняка эти биороботы в лесу прячутся лучше человека. Правильно будет сначала на юг, а там выбираться из города по железной дороге. Но первым делом надо уйти подальше от школы. Свои возможности Вячеслав оценивал трезво. Если этот военный не одолеет инсекта, школьнику и с голыми руками тем более делать нечего. На спасение сейчас одна надежда – расстояние.

Вячеслав как раз выскочил на улицу Белорусскую и прислонился к разбитому ларьку из жести, когда-то поставленному торговать возле остановки. И чуть не упал – ларёк пропал. Зато по дороге поехали машины, а по тротуарам пошли пешеходы: он вернулся домой. Опустошённый, Вячеслав доплёлся до остановки и рухнул на лавочку полностью обессиленный. На остановку приходили и уходили люди, подъезжали автобусы, а Вячеслав так и сидел.

– Ну и лихо вы бегаете, молодой человек. Не ожидал, уж простите. Да и не в моём возрасте носиться как угорелый.

Вячеслав поднял голову. Рядом, опираясь на трость, стоял высокий старик. Есть те, кто старится медленно, неохотно, по волоску уступая возрасту, а потом человек вдруг превращается в дряхлого старца. Нежданный собеседник относился к другому типу. Такие становятся пожилыми вроде бы преждевременно, зато не дряхлеют уже до самой смерти, умирают на ногах. В седых волосах не было ни одного просвета, но они оставались живыми, густой серебряной волной опускаясь до самых плеч. Седые брови жили над свинцово-серыми глазами – не тусклыми от возраста, а горящими внутренним огнём. Смуглая от прожитых лет кожа иссечена морщинами, но не кажется дряблой, словно огнемёт времени лишь придал ей рисунок, не изменяя самой материи.

– Вы уж простите, молодой человек. Когда там, в вашей комнате после очередного приступа я пытался подтолкнуть вас к разговору, то не думал, что вы настолько резво побежите. Кончиться это могло плохо, но как вижу, вам повезло.

– Что вы тогда сказали? – резко спросил Вячеслав и вскочил.

– Ты хочешь узнать, когда всё началось? Тогда вспоминай. Первый день.

– Так это ваша работа!

– Замер. Успокоился. И поговорим, – голос прозвучал властно и так ощутимо надавил, что Вячеслав смолк и чуть не упал обратно на скамейку. – Давай так. Время, хоть и немного, у нас есть. Тут недалеко есть кафе или даже немного ресторан, называется «Yami Yami». Может, нам туда заглянуть? Там замечательный пломбир с земляникой, у меня к нему давняя слабость. Ты на это как смотришь? Поскольку приглашаю я, плачу тоже я, это не обсуждается.

В кафе было пусто, свободны почти все столики. Старик заказал две порции мороженого с клубникой и сливками, когда их принесли – поставил перед собой и парнем и скомандовал:

– Налегай.

Наконец вазочки почти опустели и старик завёл разговор, которого Вячеслав всё это время ждал как на иголках.

– Как зовут тебя, я знаю. Вячеслав. А меня можешь называть Исаак Данилович, сейчас я ношу это имя. Кто я такой? Вы, люди, называете нас джиннами, – старик неожиданно стал наполовину прозрачным, потом обратно приобрёл фактуру и плотность. – Поверил? Могу привести ещё какое-нибудь доказательство. Но учти, каждая такая демонстрация уменьшает время нашего разговора, а у тебя много вопросов. И нет, желания я не исполняю.

– Хорошо. За последние недели вокруг меня столько всякой чертовщины, что я поверю уже не только в джиннов. И что вам от меня надо? И зачем вы затеяли всё это?

– Отличный вопрос. Но для начала придётся кое-что объяснить. Ты согласен, что выбор всегда лучше делать, точно зная и варианты, и к чему ведёт та или иная дорога, чем вслепую?

– Согласен.

– Просто