Нола извиняюще улыбнулась баристе, стоявшему за стойкой: «Мне только чай. Зеленый. И булочку с корицей. Спасибо».

Было утро, солнце сияло, и у Нолы был выходной день. Она выбрала место с видом на залив.

Скинув жакет, она откинулась на спинку стула, с наслаждением подставив солнцу лицо. Дни напролет она сидела в офисе за компьютером, и, когда возникала возможность, Нола выходила прогуляться по городу. Это прибрежное кафе было любимым ее местом.

Прошло две недели с тех пор, как она приехала в Сиэтл. И три месяца с тех пор, как она уехала из Сиднея. Три месяца она приходила в себя после своего импульсивного поступка. Почему она думала, что секс с боссом не повлечет за собой никаких последствий?

Сейчас уже поздно было беспокоиться о последствиях. Тем более когда одним из них был ребенок.

Тихо вздохнув, она погладила свой округлившийся живот.

Нола не хотела никаких детей. Несчастливый брак ее родителей и их развод убедил ее в том, что семейная жизнь – это не сказка, в которую верили многие ее друзья, включая Анну.

Нола считала, что отцом ее ребенка может стать только нежный, добрый и заботливый мужчина.

Она глотнула чаю.

Рам Уокер таким не был.

И вот она беременна от него.

Но не скажет ему об этом. Если бы он хотя бы раз намекнул на то, что хочет быть отцом, она сказала бы. Но некоторые мужчины избегают всяких уз и отношений, и Рам был одним из них.

Он прямо объявил ей об этом, поэтому она не чувствовала себя виноватой. Тем более что наконец справилась с шоком после того, как узнала о своей беременности, и, кроме того, ее мучил токсикоз.

Но все же ночью, ложась спать, она мучительно думала о том, сообщить ли ему о своей беременности, но с каждым днем все больше убеждалась в том, что этого делать не надо.

Каким бы отцом он мог стать? Его отношения с женщинами длились не годы, а считаные дни. В ту ночь в офисе ей показалось, будто он проник в ее тело и душу, но после, когда она отправила ему письмо, он очень сухо отреагировал на него. Всего лишь поблагодарил в нескольких словах.

Лицо у нее загорелось. Именно поэтому незачем сообщать ему о ребенке? Ей не позволяет гордость? Лучше просто сохранить воспоминания о той ночи и не смотреть в лицо правде? А правда состояла в том, что Рам ничего от нее не хотел, только переспать с ней одну ночь.

Глаза защипало от слез. Все их отношения закончились в тот момент, когда она тихо выбралась из его кабинета в тот ранний час.

Нола поерзала на стуле. И теперь она на четвертом месяце, не замужем, живет на съемной квартире – и счастлива.

Да, действительно, иногда ей было страшно при мысли о том, что придется одной воспитывать ребенка. Но в ней жила твердая уверенность, что сможет вырастить его одна – без Рама.

И, кроме того, ей в любой момент помогут Анна и Робби – когда все-таки придется сказать им.

Нолу кольнуло чувство вины.

Конечно, она непременно все расскажет своим друзьям, но только при личной встрече, не по телефону…

Ее телефон зазвонил, и, взглянув на экран, Нола нахмурилась. Это была Анна. Нола быстро взяла трубку.

– Так странно. Я только что думала о тебе.

Анна хмыкнула.

– Правда? Что случилось? Ты съела печенье и вспомнила наконец о своей старой подруге в Шотландии?

– Я разговаривала с тобой три дня назад, – возразила Нола.

– Но ты сказала, что мне перезвонишь. И от тебя ни слуху ни духу.

– Я занята.

– Чем? – Анна помедлила. – Нет, не говори. Я догадаюсь сама. Пьешь кофе?

Нола улыбнулась. С тех пор как она приехала в Сиэтл, Анна постоянно подшучивала над ней по поводу того, что каждый раз, как она ей звонит, Нола пьет кофе.

Придержав трубку подбородком, Нола ответила:

– На самом деле я пью зеленый чай, и он превосходный. А еще я ем булочку с корицей!

– Ты ешь булочку? Фантастика!

В голосе Анны послышалось облегчение. Нола растрогалась. Она знала, что подруга переживает за нее.

– Да, булочку. Ко мне вернулся аппетит. А пиццерии здесь замечательные!

Анна рассмеялась.

– Я всегда говорила, что у тебя итальянские корни.

– Меня выдают мои синие глаза и бледная кожа? – задиристо спросила Нола. – Ну хватит, психолог-любитель. Лучше расскажи, зачем ты мне звонишь?

Возникла короткая пауза.

– Ты думаешь, что я звоню не просто так, чтобы узнать, как ты поживаешь?

В голосе Анны послышалась какая-то странная нотка.

Нола нахмурилась.

– Я не знаю. Разве нет?

Анна вздохнула.

– Нет. Ты знаешь, какая я неловкая? Ну так вот, когда мы вчера гуляли с Робби, я упала. И догадайся, что со мной случилось? Я сломала ногу.

Нола нахмурилась.

– Это ужасно. Тебе больно? Тебе наложили гипс?

– Не так все ужасно, но гипс наложили. И еще, Нола…

Анна замолчала, и Нола почувствовала, что предстоит услышать нечто неприятное.

– Что еще? – медленно произнесла она.

– Я не смогу неделю летать на самолете. Говорят, для сломанных костей это очень вредно, поэтому…

Желудок скрутило. Взглянув на свои руки, Нола увидела, что они дрожат. Она уже все поняла.

– Ты хочешь, чтобы я полетела в Сидней?

– Я действительно не хотела просить тебя, но срок приближается. – Возникла еще одна пауза. – И у нас контракт.

Анна так жалобно говорила, что Нола мгновенно разозлилась на себя.

Конечно, она поедет в Сидней. Когда пришлось расстаться с Рамом, она выплакалась на плече у подруги, а теперь Анна боится попросить ее оказать пустяковую услугу.

– Я понимаю, все в порядке, – услышала Нола свой голос.

– Ты уверена? Я думала, для тебя это будет проблема…

«Конечно, это будет проблема, – подумала Нола. – Двухметрового роста, с взъерошенными черными волосами и квадратным подбородком». Но это будет ее проблема, а не Анны.

– Нет, ни в коем случае! – Нола решительно тряхнула головой. – Я сама виновата. Мне не надо было так переживать по поводу этой интрижки.

– Ты не должна переживать, – возмущенно ответила Анна. – Ты совершила ошибку. И если бы он не должен был выплатить нам деньги, я бы сказала ему, куда приклеить его глобальный бренд.

Нола рассмеялась.

– Давай подождем, пока деньги не придут, и тогда мы обе скажем ему об этом. Пожалуйста, не волнуйся, Анна. Все будет в порядке. Он даже не пытается увидеть меня.