тысячи молитв повисает в воздухе под потолком. Я захожу в часовню, темные деревянные скамьи пусты в ожидании завтрашней утренней службы.

Я прохожу вперед и останавливаюсь, глядя на изысканный алтарь. Я очарована его резьбой, изображающей святого Михаила и его Воинство архангелов, летящих над армией зла с обнаженными мечами. Абуэла считает, что это излишне жестоко, особенно для дома Божьего, но изображение насыщено действием и ужасами – именно так, как мне нравится.

Я оглядываюсь на дверь, чтобы убедиться, что в часовне больше никого нет, и поднимаюсь на возвышение, где стоит алтарь. Я перекладываю учебники в другую руку и осторожно протягиваю пальцы, чтобы провести ими по резьбе. Раньше я делала это, когда училась в средней школе и пряталась здесь. Тогда я представляла себя воином. Я практически слышала лязг мечей и чувствовала, как ветер с вершины горы треплет мои волосы.

Но на этот раз, когда кончики пальцев касаются дерева, происходит нечто другое.

Еще одна огненная галлюцинация? Или это какое-то видение? Я не чувствую страха или паники, как на ярмарке, но что бы это ни было, оно приходит вспышками, как молния. Я бегу по пылающим залам с высокими потолками, направляясь к дверному проему, залитому солнечным светом, пока не оказываюсь во внутреннем дворе, заполненном дымом. Я опускаю взгляд и вижу на своих руках мальчика, его глаза прикрыты, он кашляет. Я оборачиваюсь и замечаю, что стою перед огромным административным зданием, полностью охваченным пламенем. Вокруг меня кричат дети, их лица искажены от ужаса. Монахини в черных рясах отгоняют их от разрушающегося здания. По всей территории растут пальмы, а небо шокирующего голубого оттенка контрастирует с клубящимся черным дымом, который распространяется, затмевая даже солнце. Подбегает пожарный в желтой куртке, забирает у меня мальчика и убегает прочь.

Затем я замечаю на рукаве кровь, но, кажется, она не моя. Правая рука устала и трясется, словно я сражалась…

– Мигуэла?

Я отдергиваю руку, спотыкаюсь и чуть не падаю навзничь с возвышения. Затем резко оборачиваюсь и вижу отца Мерфи, учителя истории средней школы, стоящего в дверях. Увидев, что я падаю, он бросается ко мне, чтобы помочь, но я опускаюсь на пол и машу ему, мол, все в порядке. Я срываюсь с места и бегу по проходу, чувствуя прикосновение его рясы, когда протискиваюсь мимо него к двери.

Как только он появляется в коридоре, выкрикивая мое имя, раздается звонок, и пространство заполняется учениками. Испытывая облегчение, я растворяюсь в реке из людей. Лучше бы он меня не прерывал – это было похоже на то, как будто алтарь… разговаривал со мной. Я знаю, как безумно это звучит, но мне действительно казалось, что он передает сообщение, или предупреждение, или что-то в этом роде.

Конечно, как только начинается следующее занятие, меня вызывают в кабинет школьного консультанта. Один инцидент остался бы незаметным, но не два. Я убеждаю ее, что просто уснула на уроке, и она позволяет мне отдохнуть на кожаном диване до конца учебного дня. Я не лгу, но могу быть убедительной, когда захочу, особенно со взрослыми, кроме, конечно, бабушки.

После звонка, ознаменовавшего конец учебного дня, я с радостью выхожу из здания и вижу, что Зи ждет меня в машине прямо перед входом. Слава богу. В те дни, когда у Рейджа тренировка по бейсболу, Зи подвозит меня домой, чтобы я смогла избежать унижения быть единственной старшеклассницей в автобусе. Школа находится всего в двух милях и пяти минутах езды от центра города, но когда ты в автобусе с двадцатью четырнадцатилетними подростками – это целая вечность.

Я падаю на пассажирское сиденье и испускаю громкий драматичный вздох.

Зи пристально смотрит на меня с легкой улыбкой на лице:

– Ты в порядке?

Я молчу. Сегодня на ней полуночно-черные и непрозрачные серьги. Я прикасаюсь к ним – на ощупь они гладкие, как стекло.

– Черт возьми, камни, высасывающие свет, не приносят ничего хорошего.

– Обсидиан защищает от негативной энергии.

– Думаю, мне нужны такие.

– Мика, что с тобой?

Я потираю лицо.

– Я не знаю. Я правда не знаю, Зи. Похоже, я схожу с ума.

– Не думаю, что это так.

Я смотрю на нее, затаив дыхание:

– Но это точно ненормально.

– Ты еще не была в моей голове, – усмехается она, а затем ее голос снова становится нежным, как будто она разговаривает с одним из пациентов, с которыми работает в больнице. – Я слышала, ты кричала на математике?

– Боже, слухи распространяются здесь слишком быстро.

– Тебе снятся кошмары?

– Честно, я не уверена, что это сны, это больше похоже на… – Я замолкаю, боясь показаться совершенно ненормальной, но, взглянув на Зи, продолжаю: – Они более трехмерные, детализированные. Словно я действительно нахожусь там, они как воспоминания о том, что со мной никогда не случалось. О-о-о, не знаю, это звучит, будто я сошла с ума. – Но Зи не смеется. С ее лица исчезают последние признаки веселья, и она просто смотрит на меня.

– Что? Почему ты так на меня смотришь?

Она игнорирует вопрос.

– Что происходит в этих видениях?

Я рассказываю о произошедшем во время урока и видении у алтаря. Пока я говорю, краска сходит с ее лица и она начинает играть со своими сережками, проводя пальцами по кристаллам.

– Зи, что такое? Почему ты выглядишь так, словно тебя сейчас стошнит?

– Просто… У меня тоже появились видения. Они начались на выходных.

Мое сердце пропускает удар.

– Такие же, как у меня?

Она качает головой:

– Нет. Но такие же мрачные. Мои происходят здесь, в Стоу. Огненные ямы и умирающие люди, которые мне небезразличны… – Она замолкает и смотрит вдаль.

– Почему ты ничего мне не рассказала?

Она пожимает плечами.

– По той же причине, по которой ты не хотела рассказывать мне. Но я в принципе могу чувствовать многое. И я знаю, что сейчас ты в шоке, но мы не сумасшедшие, ясно?

Зи берет меня за руку и сжимает ее. Мне сразу становится легче. По крайней мере, я не переживаю эти странные вещи в одиночку.

Вдруг раздается громкий треск, затем какофония из улюлюканья и воплей.

Мы смотрим на бейсбольную тренировку, проходящую на поле рядом с парковкой, и видим знакомые рыжие волосы, торчащие из-под шлема. Рейдж бежит вокруг баз, в то время как остальные наблюдают, как бейсбольный мяч взлетает с поля над трассой 100 и приземляется где-то на ферме через дорогу. Когда Рейдж возвращается на домашнюю базу, я вижу, что тренер держит в руках вторую половину треснувшей бейсбольной биты и потрясенно на