— Да, я плыву, — оборвал его Алестар и поспешно оттолкнулся хвостом от ложа.

Всплыв наверх, он обернулся к Джиад и Эргиану.

— Если появятся новости о пропавших, вас известят так же, как меня самого — я распорядился. Простите, у меня неотложное дело.

— Разумеется, тир-на.

Кариандец вежливо поклонился, Джиад тоже склонила голову, молча гадая, что за дела у Алестара с целителями. Впрочем, её это не касается. «Меня теперь не касается ничто, происходящее здесь, — нужно почаще себе об этом напоминать», — подумала Джиад с внезапным раздражением.

— Простите, — негромко сказал Эргиан, впервые за долгое время обратившись к ней, когда за Алестаром закрылась тяжелая дверь спальни. — Вам, должно быть, очень нелегко посреди наших придворных штормов. Я сгораю от любопытства, что же произошло сегодня утром, но, конечно, не вправе вас расспрашивать…

Он принялся собирать камешки тосу, рассыпанные по постели, складывая их в коробку. И Джиад, глядя, как смешиваются черные и белые фишки, глубоко вздохнула. В самом деле, ведь Эргиан очень быстро обо всем узнает. Он вообще знает чересчур много для чужака при дворе Акаланте. Как там сказал Алестар про чересчур умного посла? Иногда рыжий попадает словами точнее, чем лоуром.

— Вопрос за вопрос? — предложила она кариандцу. — Я не обещаю, что отвечу на любой, но вы и сами это понимаете.

— Более того, я на это и не рассчитываю, — весело блеснул глазами Эргиан, окончательно вернув себе маску насмешника и хитреца. — Извольте, каи-на. Хм… что бы такое у вас спросить… Кто сегодня поплатился жизнью, проиграв его величеству Алестару гонку, я и так догадался. Ведь это же король прибрежного королевства, так? Торвальд Аусдранг, ваш бывший… наниматель.

Джиад с усмешкой кивнула, оценив деликатность кариандца.

— А Сердце моря, которое досталось вам, оказалось очередной фальшивкой, — азартно продолжил Эргиан.

Джиад снова кивнула — в этом уже признался сам Алестар. Ей было интересно, о чем же спросит глубинный принц, но тот не торопился. Все камешки уже отправились в коробку, уложенные столь аккуратно, словно это было важнейшим делом. Эргиан погладил их кончиками пальцев, полюбовался и, подняв глаза на Джиад, сообщил:

— А знаете, я, пожалуй, уступлю вам первый вопрос. Всегда любил ходить вторым.

— Понимаю, — улыбнулась Джиад. — У нас в Храме говорят, что первым поднявший меч, поражает самого себя. Но пусть будет по-вашему. У меня очень простой вопрос, ваше высочество. Зачем вы так настойчиво внушаете тир-на Алестару мысль оставить меня в Акаланте?

— Именно в Акаланте? — поднял бровь Эргиан в явно притворном недоумении. — Вообще-то, я рассуждал исключительно об охране моего отца, повелителя Карианда.

— Вы даже Алестара этим не обманули, — не без злорадства сообщила Джиад. — Все-таки он действительно хорош в гонках и знает, что салту не всегда плывет в ту сторону, куда виляет его хвост.

— О, да вы становитесь настоящей иреназе! — восхитился глубинный мерзавец и от души рассмеялся. — Ну, положим, в хвостах салту я действительно не разбираюсь… Кстати, вы еще обещали рассказать мне о своем питомце — жду с нетерпением. Да-да, простите, вопрос… Ответ будет еще проще, пожалуй. Потому что я действительно хочу, чтобы вы остались здесь.

— Зачем? — вырвалось у Джиад. — Вам-то это зачем? Ведь ваша сестра выйдет за него замуж! Зачем вам, чтобы я… То есть чтобы Алестар…

— Вы удивительно ему подходите, — без улыбки и со спокойной грустью сказал кариандец. — Именно потому, что вы с ним такие разные. Как вода и скалы, что не могут друг без друга. Я не слепой, каи-на Джиад. Я вижу любовь в его глазах и смятение — в ваших. Пока еще смятение. Но уже не ненависть. А смятение лучше мертвого покоя, как волна — лучше штиля, это известно и людям, не правда ли? Я люблю мою сестричку Маритэль всей душой. И понимаю, что они с тир-на Алестаром не будут счастливы. Да, запечатление сгладит острые кромки и подарит им взаимное наслаждение тел. И Маритэль будет прекрасной супругой короля: верной, нежной, покладистой. Но тир-на Алестару не нужен мягкий мох, ему нужна скала, о которую будут биться его волны…

— Продолжайте, — мрачно сказала Джиад. — Я слушаю. Скала, значит?

— И мох тоже, — пожал плечами кариандец, — почему нет? Он ведь прекрасно растет на скалах. Каи-на, я не знаю, какие традиции у вас на родине, но короли иреназе часто имеют наложниц. Запечатление этому совершенно не мешает! Маритэль могла бы стать душой своего супруга, но она никогда не станет его рассудком и удилами, как это удается вам. А любовь… о, ее у тир-на Алестара хватит на двоих, я полагаю.

— Вы так великолепно все рассчитали, — выдавила Джиад, не зная, смеяться или возмущаться. — Маритэль — законная супруга, я — наложница. Ну и страж… Об этом вы ведь тоже думали, верно?

Эргиан кивнул, опять блеснув глазами.

— А меня вы не забыли спросить? — все-таки возмутилась Джиад. — Да, я храмовый страж, чье предназначение — служить. Но я еще и человек. Провести в море всю жизнь — это не та судьба, о которой я прошу своего бога! Мне здесь не место! У меня ноги, а не хвост, я дышу только благодаря амулету, мне уже во сне снятся лепешки и жареное мясо, а не ваша рыба с водорослями. Думаете, это ничего не значит?!

— Я думаю, — с подозрительной серьезностью сообщил Эргиан, — что богам виднее. Не поверите, но я тоже никогда не мечтал о судьбе советника при короле, который приводит меня в непрерывное изумление половиной слов и поступков, а второй половиной заставляет то восхищаться, то ужасаться. Но, кажется, если боги уготовили мне именно такую участь, я должен их поблагодарить — другая могла бы оказаться хуже. Не такой интересной, во всяком случае. Я понимаю вас, каи-на. Поверьте, действительно понимаю. И никто не станет держать вас тут силой. Уж точно не тир-на Алестар, насколько я мог убедиться. Просто подумайте об этом, прошу. Что ждет вас наверху? Новая служба неизвестно у кого? И так — долгие годы? Одиночество, случайные любовники, верность тому, кто купил вас как вещь? Стоит ли это привычных блюд и возможности дышать воздухом вместо воды? Решать, конечно, вам.

— Я здесь оказалась не по своей воле, — привычно огрызнулась Джиад, а в памяти всплыл голос Малкависа, говорящего о свободе почти то же самое, что сейчас было так неприятно и почти страшно слышать от глубинного принца.

Эргиан смотрел на нее с сочувствием, и под мягким спокойным взглядом серых глаз терялись гневные слова, таяло возмущение, уходя, как вода в песок. Остаться в море? Глупость какая. Невозможная, полная, непревзойденная глупость. Да понимает ли кариандец, какой тугой узел ненависти и боли связывает Джиад с Алестаром? То есть связывал еще совсем недавно… Неважно! Остаться — невозможно.

— Это невозможно, — повторила она вслух, всей душой чувствуя уверенность в собственной правоте. — Я понимаю вас, тир-на Эргиан, вы выросли в семье, где подобное — дело обычное… Но это не для меня.

— Вы хотите стать не наложницей, а законной супругой? — все так же спокойно поинтересовался кариандец.