«Я предлагаю сложиться и доехать до Б на такси», − раздался мужской голос слева. Она повернулась к товарищу по беде и улыбнулась. Пазлы в голове сошлись. Довериться неизвестному мужику? Все верно! Экзамен ведь на доверие, или они думали, она не узнает по цвету, в какую реальность попала? Даже напутствие Зануды Винеровны: «…но помни, что это все-таки экзамен», подтверждает правильность ее догадки. Так и есть: ей придется довериться неизвестному мужику. Виета кивнула мужчине, довольная своей догадливостью. Однако внутри ей стало очень не по себе. Хотелось бежать от него подальше, он ведь явно маньяк. Вон и лицо прячет, толком не разглядишь. Маньяк посмотрел в приложение и заявил, что такси приедет через пять минут, добавив: «Надо быть в Б сегодня, как говорится, кровь из носу. У отца юбилей». Виета промолчала, вспомнив, разговор с матерью о свалившемся неизвестно откуда отце-кукухе. Противное чувство внутри усилилось. Да еще город неожиданно нахмурился: на небе сгустились дождевые тучи.

Через минут десять такси еще не прибыло, и аккомпанементом к Виетиной нарастающей тревоге в вокзальной водосточной трубе завыл ветер. Виете оставалось отвлекать себя от бредовых мыслей только наблюдением за автомобильной дорогой по ту сторону рельс, но день был явно не ее. Там рисовалась руками судьбы очень милая картина: незнакомый мужчина поднял уставшую капризничающую маленькую дочку, прижал ее к груди и укрыл своим пальто. Виета от этого созерцания, чуть сама не завыла, подпевая ветру в трубе.

«Очень мило, не правда ли?» − сказал маньяк, поправив козырек кепки так, чтобы Виете не было видно его глаз.

«Очень», − соврала Виета, пытаясь остановить стучавшие зубы. Сразу и не сообразишь, отчего они застучали: то ли от холода, то ли от страха. Виета старалась больше не смотреть на этих милых отца и дочь. Сколько она себя помнила, такие картины порождали в ней дикую зависть. Почему не всем дано быть любимой дочерью? Почему, например, ей не дано положиться на сильного отца?

«Так Вы едете?» − отвлек голос маньяка. Как она так отвлеклась, что не заметила приезда такси? Такси кстати стало последним аккордом в этом вечернем предпутешественном блюзе: безудержно тарахтящая старая пыльная шестерка. Виета собрала все моральные силы, беззаботно улыбнулась и села в машину. На переднем пассажирском сиденье лежал огромный мешок, поэтому оставалось только сесть сзади. Виета закатила глаза, поняв, что ехать придется на одном сиденье с маньяком, но чертов бессердечный экзамен надо было сдать. Она максимально прижалась к холодной двери, вжалась в сиденье, искоса проследила за маньяком, устало выдохнула, поняв, что между ними достаточно много свободного места. Немного успокоившись, Виета оглядела салон и зацепилась взглядом за монтировку возле переднего пассажирского сиденья. Этого еще не хватало! Водитель стал сдавать назад, чтобы развернуть машину, повернулся к пассажирам лицом и улыбнулся, обнажив зубы. Страх сковал Виету, и она даже забыла, как дышать. К черту такие экзамены! Водитель − ни дать, ни взять бывший уголовник. У него нет одного переднего зуба, остальные повреждены кариесом. Да и улыбка какая-то недобрая. А на правой руке, на костяшках пальцев, синие татухи. С одним маньяком справиться еще можно, но вот с двумя… Стоп паника! Это же просто экзамен, и ее наверняка не оставят в беде.

И в тот момент, когда разум вроде бы взял верх над тревогой, водитель сообщил мерзким гнусавым голосом:

− Докатимся с ветерком! Через тридцать минут будем на месте.

И если до этого она еще немного ему доверяла, то теперь на сто двадцать процентов стала уверена, что водитель опасен. Правда, порадовал маньяк, который наклонился к Виете и шепотом сообщил:

− Да не бойтесь Вы его! Если что, у меня с собой электрошокер, и, в конце концов, нас двое, а он один.

Через минут пять, видимо, заметив, что Виету не отпускает страх и дрожь, маньяк решает разрядить обстановку разговорами.

− А ведь я на прошлой неделе разговаривал так же, как и вы. В один час осип и ничего с ним нельзя было поделать. Я к врачу. У того очередь. Как говорится, в очереди к врачу можно и помереть. Через час я начал возмущаться, ворча на весь коридор своим хриплым голосом. Так вот, тетка одна рассказала мне секрет. Оказывается, голос пропадает из-за большой обиды. А я ведь и впрямь жутко обиделся в тот день на мать. Недаром говорится: на обиженных воду возят.

Маньяк рассмеялся, и Виета поняла, что у него обычный, даже приятный, совершенно не маньячный голос и приятный слуху смех.

− В общем, хотите верьте, хотите нет, ушел я, не дождавшись своей очереди. Свернул в церковь, помолился за мать. И голос вернулся. Вот вам крест.

Маньяк перекрестился. Виета задумалась: обиды ведь действительно очень пагубны. Вроде психологи доказали, что даже рак у людей возникает от глубокой обиды. Вот сама она обижена на кого-нибудь?

− Случались ли у Вас случаи подобные этому, девушка? — спросил незнакомец. — Держите на кого-нибудь обиду?

Виета хоть и не видела его лица, чувствовала, что говорит он с улыбкой, добродушно.

− Я кроме отца ни на кого не обижена.

Она ждала от него новых вопросов, но он отчего-то отвернулся к окну и замолчал. Так они и ехали, глядя каждый в свое окно. Проехали какую-то небольшую деревушку, Виета даже заметила возле колодца синий вход, вход в ее реальность. А буквально через минуту, когда они поднялись на пригорок, старая шестерка закашляла и остановилась. Они оказались втроем, Виета и два максимально странных человека, в сломанной машине посреди ничем не освещаемого поля, а до ближайшего деревенского домика оставалось метров двести, не меньше. Водитель вышел, зачем-то прихватив с собой монтировку, а маньяк пытался что-то достать из кармана, но медлил. У Виеты заурчало в животе, заколотилось сердце. А может быть, она вообще неправильно поняла слова Зануды Винеровны? Может быть, села не в ту машину?

Момент − и Виета выскочила из машины и побежала в сторону деревни, истошно крича:

− Помогите! Пожар!

Она где-то читала, что, если кричать, что убивают, люди на помощь не приходят, боятся, но если кричать, что пожар, несомненно помогут. Но на деревенской улице в десять домов не было ни одного человека. Зато рядом, всего в ста метрах от нее, как надежда, светился синим вход в ее реальность. Виета не оборачивалась, надеясь, что за ней нет погони, но через несколько секунд услышала топот позади. Дыхание сбилось, ноги заскользили по асфальтированному склону. Еще пятьдесят метров.