Весело болтая, все трое вышли на улицу. Причем ни Джону, ни Серене даже не пришло в голову обидеться на Ника за то, что он бесцеремонно прервал их сеанс.

В тот вечер перед спектаклем Ник ужинал с Коринной. На этот раз это была, конечно, не дешевая забегаловка с сосисками на картонке. Коринна предпочитала места, где можно было блеснуть, где ее бы заметили и узнали, причем не все подряд, а нужные люди. С разных концов зала ей махали, улыбались, кивали, слали воздушные поцелуи. Среди поклонников оказался и Марк Долби.

— Опять этот тип! — с отвращением фыркнул Ник. — Нигде от него не скроешься.

— А что такое, милый? Чем он тебе не нравится? — непонимающим тоном спросила Коринна. — Ведь это же дорогой ресторан, а у Марка куча денег. Надо же их на что-то тратить. Это для него самое подходящее место, да и для меня тоже!

— Да, пожалуй, — согласился Ник. — Только, знаешь, мне что-то стало не нравиться, что он слишком часто нам в последнее время попадается. Где ты — там и он.

— Ну разумеется, он преследует меня! — воскликнула Коринна Чейл. — Но не он один — многие так делают.

— Да, я знаю. Конечно, в этом нет ничего удивительного. Ты любого способна свести с ума своей красотой.

— Ого! Разве так можно говорить? — с шутливой укоризной спросила она. — Впрочем, ну его. Что ты будешь заказывать?

Однако им не удалось забыть про Марка. Закончив ужин, он подошел к их столику, чтобы поговорить с Коринной — и заодно поздороваться с Ником.

Коринна оживилась, как всегда, когда рядом появлялся новый мужчина, а Ник мрачно молчал, слушая их болтовню.

— Могу я прийти за кулисы поговорить с тобой перед спектаклем? — спрашивал Марк, наклоняясь к Коринне с каким-то, на взгляд Ника, слишком уж интимным видом.

— Ну разумеется, дорогой! — Низкий, с волнующей хрипотцой голос Коринны стал особенно игривым. — А в чем дело?

— Ну… не знаю, может быть, ты уже забыла, но я помню… сегодня маленький юбилей! Ровно полгода, как мы с тобой познакомились, и я решил, что это нужно отметить. — Он многозначительно засунул руку в карман. Темные живые глаза Коринны вспыхнули. Уже не в первый раз Марк под тем или иным предлогом преподносил ей драгоценности.

Смеясь, она протянула руку, но Марк отрицательно покачал головой.

— До встречи, — сказал он, на что-то намекая, и отошел.

Коринна повернулась к Нику:

— Какой он все-таки милый, правда?

— Он… Коринна… а он уже тебе что-нибудь дарил? Ты что, принимаешь от него подарки?

— А что в этом такого, Ник? — вкрадчиво спросила она. — Ему нравится делать мне подарки. Разумеется, я не хочу его обижать. Он ведь может мне еще очень, очень пригодиться… и ты, конечно, тоже, — торопливо прибавила она, увидев, как вытянулось лицо Ника.

— Это еще как? — Слова Ника прозвучали резко, как свист бича.

Она передернула плечиками. Ну что за глупости! Ник же должен понимать такие вещи.

— Он интересуется театральными постановками как продюсер, — напомнила Карина.

— Нам он не нужен, — упрямо настаивал Ник. — Наша пьеса и без него прекрасно идет. И на постановку новой пьесы мне не составит труда убедить Джанкина войти со мной в долю. Он практически обещал мне вложить половину денег, я тебе уже говорил.

— Ну да, да, — нехотя признала она. — Все равно, знаешь, никогда не помешает иметь запасной вариант.

— Что значит запасной вариант? — выпалил он ей в лицо. — Коринна, что это за игры? Чего ты добиваешься?

— Дорогой! — делано засмеялась она и дотронулась до его руки кончиками пальцев. — Ничего подобного! Это просто… ну, в конце концов, никогда не знаешь. Мистер Джанкин может в последний момент передумать, или внезапно умрет, или еще что-нибудь случится. И в моем положении было бы неразумно отталкивать таких влиятельных людей, как Марк. Вот и все.

Ник наклонился к ней через столик:

— Коринна, ты клянешься, что в этом нет ничего личного? Ты ему говорила… о наших планах?

— Ну разумеется, — честно ответила актриса, вытаскивая из сумочки пудреницу, — и он принял это очень стойко. Сказал, что все понимает, но что он наш страстный поклонник. Ну, все в порядке? Ты больше не сердишься, дорогой?

Он смущенно засмеялся:

— Нет, конечно. Прости, я вел себя глупо. Но ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Мне бывает трудно понять…

— И не надо ничего понимать, — нежно шепнула Коринна. — Есть только я и ты, Ник! Только мы вдвоем!

Настроение Ника тут же улучшилось, он снова был на седьмом небе от счастья. Но все же он так и не осмелился спросить, что же Марк подарил ей.

Сама Коринна, впрочем, тоже не спешила этим делиться.

Для Серены те дни, когда она приходила позировать Джону, а Ник в это время работал над своей пьесой, были наполнены счастьем, какого она раньше не знала.

Дни шли своим чередом. Серена обычно приходила около десяти. Иногда Ник в это время уже работал за своим столом. Он рассеянно приветствовал ее, подняв руку, а она проскальзывала на свое место и садилась в кресло. После этого примерно на час в студии воцарялась тишина. Это общее молчание никогда не казалось Серене неловким или скучным. Да и как она могла скучать, если Ник сидел прямо у нее перед глазами и она могла следить за каждым его движением? И при этом, хотя она была зачарована работой Ника и Джона, ей никогда не приходило в голову завидовать им и желать самой тоже делать нечто подобное.

Порой к ним ненадолго заходила мисс Твист. Но хотя ее здесь все любили и рады были видеть, ее визиты разрушали царящую в студии гармонию. И все же тот день, когда они вчетвером поехали на море, прошел замечательно.

Они отправились в путь на машине Ника, заполнив багажник корзинками с провизией для пикника. Ник привез их на широкий песчаный пляж на южном побережье. Серена была зачарована красотой пейзажа. Как ребенок, она сгребала руками тонкий белый песок и пропускала его сквозь пальцы; как маленькая девочка, весь день бегала в воду и из воды, от всего сердца радуясь новым ощущениям. Остальные наслаждались ее восторгом. Каждый по-своему был глубоко тронут ее чистой невинной радостью.

Только уроки плавания закончились полным провалом, потому что Ник никак не мог удержаться от шалостей. Всякий раз, когда Джон брался поддержать Серену на воде, Ник, нырнув, подплывал к нему и толкал его под водой так, что Джон терял равновесие и валился. В конце концов, Джон набросился на своего мучителя, и оба они, крича и отчаянно барахтаясь, устроили потасовку. Серена осталась одна на мелководье и наблюдала за ними издалека. Она никогда еще раньше не видела Ника в таком шаловливом настроении и сейчас, как никогда раньше, почувствовала, как он ей близок.

Она нежилась в теплой воде, опираясь на локти, и с удивлением видела, как ноги ее всплывают на поверхность и держатся на воде.