можно использовать как оружие. А вам, кокетливым дамам, нужна ещё и красота. Неописуемая.

— Ха-ха-ха!.. — а заразительно она смеётся. Да и сама, насколько помню, симпатичная. Особенно после того, как док и его ассистенты помыли ей голову, и смыли грязь с тельца, одели…

ВОТ ВЕДЬ ЧЁРТ!!!

— Миерна. Прекрати это немедленно! Никаких "отношений" у нас быть не может! Я — Охотник. Значит — никаких "привязанностей", дружбы, и всего такого, что может отвлекать меня от основной задачи!

— Блинн. — тон сделала нарочито расстроенный, но чувствую — довольна, зар-раза, что стрела попала в цель, — Ты, конечно, прав. Больше не буду. Транслировать тебе мою бесподобную неземную красоту. Извини, увлеклась мечтами. И воспоминаниями…

Однако коготь ты для меня всё равно вырезал! — мысленно чувствую, как эта коза бессовестная показывает мне язык.

Сам же могу только вздохнуть, (Тоже — мысленно!) и почесать в затылке.

— Ладно, Рольф. Соберись снова. Скоро начнётся. — тон, чувствую, посерьёзнел. Похоже, передышка кончилась, — Марвин послал кавалерию. Справишься?

— А то!..

Кавалерия — толпа тренированных инкубов, (ну, это мы их так называем) выполняющих при подземелье функцию пчёл-стражей при улье. То есть ведьм-самцов. Вон: уже летят — ишь, как заколебалось изображение коридора по краям глаза.

Перед собой толкают здоровенный как бы щит — сшитый наспех, словно лоскутное одеяло, из уголковых отражателей, пластика и алюмоплёнки! — призванный нейтрализовать удары парализатора и ЗГ — звукового генератора.

И, судя по пыхтению, щит этот — во всю ширину коридора: мне теперь тварей не достать! Ну, в-смысле — в лоб! Поэтому быстро кидаю в сторону выкативших на тележке из-за угла эту громоздкую конструкцию инкубов две гранаты с самой обычной шрапнелью, и быстро прячусь в боковом коридорчике-обрубке.

— Бу-бу-у-у-х-х-х!!! Тр-рах! Д-з! Д-з-з-з-з…

Осколки-шарикоподшипники так и свистят мимо. Высовываюсь в сторону частично деморализованного противника и бью парализатором по ногам и видимым головам.

Орут, дёргаются, падают!

Ещё бы. Они-то — не мертвяки!..

Неплохо: попадало больше половины, остальные перегруппировываются за обломками щита. Тут же кидаю туда ещё две гранаты — уже с бризантным гексагеном. Прячусь обратно, открываю пошире рот.

Бу-умм! Бу-умм!

Теперь можно и не торопиться. Потому что то, что оставалось от тел — просто раздробилось на мелкодисперсные кусочки-ошмётки. И никакой щит теперь тому, кто остался жив (вернее — псевдожив!) не поможет.

— Знаешь что, Рольф…

— Да?

— Я иногда удивляюсь, за каким…ером начальству вашей Общины нужны группы зачистки. И огромное по численности подразделение спецназа. По-моему, ты и сам прекрасно справился бы с зачисткой от нежити всей норы Марвина.

— Слушай, хоть ты и маленькая девочка, удивляюсь я, что выражаешься-то ты — куда там многим взрослым. Да и соображаешь.

— Ха! Это нетрудно. Я ещё раньше, ну, у ведьм, времени не теряла. А тут понахваталась из мозгов дока, его ассистентов, спецназовцев, инженеров, начальства твоего. А реалистка-то я — с рождения. Так что там — с зачисткой в одиночку?

— С "зачисткой в одиночку", Миерна, не всё так просто… Потому что для гарантии всё равно нужно много людей — чтоб не дать нежити отсидеться в тупиках и каморках. Или уйти через закоулки. И, кроме того, охотник — он, во-первых — как бы… Камикадзе.

Вот — посмотри у меня в мозгах. Поняла, что я имею в виду?

— Ну, когда ты мыслишь чёткими фразами и ясными зрительными образами — всё понятно. А вот когда у тебя всякие там подкорковые ассоциации и подсознательные рефлексы — нет. Туман. Вернее — бессвязное бормотание. Но я поняла, кто такие камикадзе.

— Ага, хорошо. Ну, а во-вторых, не каждый, даже тренированный боец, сможет переть на себе сорок кэгэ громоздкого неудобного оборудования, да ещё и грамотно со всем этим управляться! Нужна огромная сила, выносливость. Реакция! Да и желание.

— А почему ты не говоришь про… чутьё? И — ненависть?

— Твоя правда… Чутьё, — пришлось сглотнуть. И приостановиться. — это главное!

— Я… Поняла. Значит для тебя — всё это — личное?

— Ну… Скорее — да! — кулаки невольно сжались.

Собственно, так бывает всегда, когда я чуть ослабляю контроль, и видения гибели матери, сестрёнки и тётки затапливают Ниагарой моё внутреннее зрение…

— Прости, Рольф. Не хотела тебя расстраивать.

— Ничего. Я… Уже свыкся с тем, что я — монстр-разрушитель. Мститель. Убийца.

— Нет. Ты — не убийца. Я же видела мысли всех. И наших и ваших. Собственно, я и сейчас их вижу. Удивлю тебя: среди бойцов-спецназовцев есть несколько уродов, которые получают реальный кайф, разнося в клочья тех, кто даже опасности для них не представляет. А просто потому, что им это нравится!

— Надо же… Всегда подозревал, что они — дебилы.

— Ну… Не все. Некоторые.

— Понятно. — а, собственно, чего я ждал? Она права: человек, получающий кайф от убийств, и своей безнаказанности за изуверства, за которые нужно бы сажать на электрический стул, идёт работать…

В армию.

Были же в рядах ДжиАй, то есть — штатовских пехотинцев во Вьетнаме и Корее — те, кто коллекционировал уши. Пытал пленных, насиловал малолетних девочек… Хватит.

— Рольф. Впереди — Марвин.

— Что, вот так, прямо сам, к нам и идёт?

— Ну да.

— Храбро. — и правда, в конце коридора показалась фигура. Человек, закутанный в чёрный плащ. — А почему он выглядит как человек?

— Потому что он и есть человек.

— А почему он идёт сам?

— Ну как — почему?! Хочет отвлечь от своих подчинённых и соратниц внимание, и дать им таким образом спастись!

— Район перекрыт. Двойным кордоном. Никого он так не спасёт.

— Да. Но он-то этого пока не знает. Для настолько широкого охвата и осмотра обстановки его способностей и сил не хватает. Он должен подойти к тебе поближе.

— Погоди-ка… Он — что? Тоже может видеть всё вокруг — как ты?

— Ну да. Это те самые наследственные мутации и способности, которые он и пытался передать через свои гены своим потомкам. Насилуя их матерей долго. И тщательно. Чтоб те забеременели. Нами.

— Миерна!!! Так он?!..

— Верно, Рольф. Он — мой отец.

Часть 2. Рона.

Рольф.

Марвин приближался к охотнику медленно. Знал, что любые его резкие движения тот может воспринять как агрессию. Или — провокацию.

Охотники, они и так — чрезвычайно подозрительные ребята. А этот — Рольф, как он вычитал в его мозгу! — особенно. Потому что он сейчас поддерживает телепатическую связь с Миерной. Поэтому