значение этого термина: «келейно»? — келейно, значит, занимающийся частным сыском!

— Ты закончил? — бросил ему Роман. — Попрошу очистить мой павильон.

— Как, ты не заинтересован? — ахнул Фигуркин.

— Нет!

— Ну ты даешь, — замотал Фигуркин головой. — Я бы на твоем месте расцеловал меня сейчас за подобные сведения!

— Омерзительнее ничего не мог придумать? — скривился Роман.

— Да ты послушай! — не унимался Фигуркин. — Я дело говорю! Этот тип давно такими вещами занимается! Уже не первую пятилетку рыщет, понимаешь! И ведь отыскивает…

— Что отыскивает? — устало спросил Роман.

— Да много чего… Пропавшие какие-нибудь там вещи, да и людей тоже…

— Людей? — Выражение лица Романа наконец изменилось.

— Ну да, — подхватил Фигуркин, — я же тебе об этом и толкую… Пока милиция, извиняюсь, в носу ковыряет, наш частный сыщик берет, и всю их работу делает на загляденье…

— Частный сыщик, — хмыкнул Роман. — Что у нас, Чикаго какое-нибудь?

— В Чикаго таких тыща, — со знанием дела ответил Фигуркин. — А у нас он, может, один на всю Москву.

— Ну-ну, — хмыкнул Роман. — Так что, у тебя и телефон его есть?

— Ты шутишь? — поразился Фигуркин. — Кто же о таких вещах по телефону договаривается? Нет, брат, к нему с этим прямо на дом надо идти…

— Адрес? — почти потребовал Роман.

— Изволь, — широко улыбнулся Фигуркин. — А с тебя…

— Десятка, — резко сказал Роман. — И ни копейкой больше.

— Старик, я всегда говорил, что щедрее тебя во всем «Мосфильме» никого не сыскать, — удовлетворенно заключил Фигуркин, протягивая руку за купюрой.

* * *

В этот же вечер Роман направился по полученному от Фигуркина адресу.

Открыл ему плотный мужчина лет сорока.

— Заходите, — ничего не спрашивая, сказал он Роману, широко распахивая дверь.

Роман зашел.

Мужчина закрыл за ним дверь и приветственно протянул руку:

— Валентин.

— Роман, — сказал Воронов, отвечая на рукопожатие.

— Прошу, — Валентин пропустил гостя в единственную комнату.

Роман огляделся: голые стены, ветхая мебель, никаких, кажется, признаков культуры… Что ж, может быть, так они и живут — простые советские частные сыщики… Роман невольно усмехнулся вслух.

Валентин, прищурившись в его сторону, предложил:

— Садитесь.

Роман неохотно сел на край дивана, решив, что стул, стоявший рядом, может и не выдержать его веса.

Валентин отошел к противоположной стене и уже оттуда убежденно произнес своим звучным голосом:

— Вы ко мне по делу.

— Да, — подтвердил Роман.

— Я так и понял, — самодовольно ухмыльнулся Валентин. — Сразу раскусил, что вы не из милиции. И уж тем более не из КГБ.

— Каким это, интересно, образом вы раскусили? — недоверчиво поинтересовался Роман.

— Наблюдательность, — Валентин постучал себе по голове указательным пальцем. — В моем деле без нее никак… С вами оказалось даже легче, чем с остальными. Сразу видно своего, так сказать, парня. Внешность, опять же, располагающая…

— Внешность бывает обманчива, — заметил Роман.

— Не в вашем случае, — опять ухмыльнулся Валентин. — И потом, как вы ответили на мой вопрос?

— Как? — не понял Роман.

— Вы сказали: «Да». Оперативник непременно ответил бы: «Так точно».

Роман почувствовал жгучее желание уйти. Он с самого начала не верил, что в этом визите есть смысл. Скорее, он пришел сюда для очистки совести…

«С другой стороны, — размышлял Роман, — что я теряю? Хуже ведь не будет… Пусть даже этот недоумок займется поисками Азии, пусть займется кто угодно… Дуракам, как говорят, везет… Если он вернет мне мою дочку хоть на день раньше пресловутого 25 сентября, я уже только за это буду ему пожизненно благодарен… А требований, предъявленных ублюдком «Ковалевым», обращение к частному сыщику, как я понимаю, не нарушает… О похищении я в любом случае не пророню никому ни слова до той минуты, пока не вернется Азия…»

— Вы когда-нибудь находили пропавших людей? — спросил Роман у продолжающего самодовольно ухмыляться Валентина.

— Неоднократно, — отвечал тот.

— Так уж и неоднократно? — усомнился Роман.

— Человека найти легче, чем вещь, — невозмутимо продолжал Валентин. — Если человек пропал, он, как правило, находится.

— В скольких случаях? — спросил Роман.

— В девяти из десяти, — не задумываясь, ответил Валентин.

— А если речь идет о детях?

— С детьми еще проще. Как правило, они возвращаются сами.

— Моей дочери нет уже больше месяца…

— Она пропала без вести?

— Разумеется. Иначе зачем бы я к вам пришел?

— Расскажите мне все по порядку, — предложил Валентин, наконец подойдя ближе и с размаху плюхнувшись на тот самый стул, который показался Роману таким хлипким.

* * *

В течение часа Роман рассказал Валентину все, что мог, об исчезновении Азии. Умолчал он только о письме похитителя и его телефонном звонке. Следовательно, не было произнесено и само слово «похищение».

— Так-так, — произнес Валентин, когда Роман закончил. — Ее фотокарточки у вас с собой?

— Да, конечно. — Роман вытащил из внутреннего кармана довольно внушительную стопку фотографий.

Валентин стал перебирать их и сразу же поразился невероятной и абсолютно нездешней красоте девочки.

— Я могу пока оставить их у себя? — будто очнувшись, спросил Валентин через полминуты.

— Да, — сказал Роман.

— Судя по вашим словам, — произнес Валентин, аккуратно убирая фотокарточки в собственный карман, — вы уже сделали за меня всю работу. Опросили всех, кого можно, прочесали территорию, навели все возможные справки… Извините за вопрос, но что вы в таком случае ждете от меня?

— Разве что чуда, — честно ответил Роман.

— Понимаю, — промычал Валентин. — Что ж, дело очень интересное. С удовольствием возьмусь за него… Простите, — сыщик осекся. — Это, разумеется, неподходящее в данном случае слово — «удовольствие»…

— Сколько? — вдруг резко спросил Роман точно тем же тоном, каким недавно задавал этот вопрос Фигуркину.

— Пока что пятьдесят, — отвечал Валентин.

— А потом? — нахмурившись, поинтересовался Роман.

— Потом только по мере поступления сведений. Если я нахожу что-то существенное, нападаю на след, то попрошу у вас еще — в зависимости от ценности добытой информации… Если же я верну вам вашу дочь…

— То я заплачу сколько угодно, — закончил Роман.

— Это ни к чему, — криво улыбнулся Валентин. — Я не деру с граждан, пользуясь их горем или счастьем…

— Откровенно говоря, — промолвил Роман, — я буду очень удивлен, если вы добудете хоть какую-то ценную информацию. Может быть, только случайно вам повезет…

— Вы забываете, что у меня еще и богатый опыт, — напомнил Валентин, продолжая улыбаться. — И, насколько я понимаю, гораздо больше свободного времени, нежели у вас.

— В последнее я могу поверить, — хмыкнул Роман. — Вы, значит, не работаете?

— Вообще-то вы только что снабдили меня работой, — сказал Валентин, прищуриваясь.

— Не боитесь попасть под закон о тунеядстве?

— Я рискую гораздо большим… Формально говоря, я ведь отбираю хлеб у доблестной советской милиции…

— Да-да, — кивнул Роман. — Не беспокойтесь, я о вас никому не расскажу.

— Я и не беспокоюсь. Вы забыли: я определяю