матросским «имиджем» делал менее рискованной работу по опубликованию документов. Задача опубликования тайных царских международных договоров, или, говоря словами Л.Д. Троцкого, «прикрытия этой лавочки» носила, безусловно, леворадикальный характер. По сути, она подменяла законы дипломатии ставкой на мировую революцию. Но в целом успех здесь деятельности Н.Г. Маркина еще более усилил общероссийский авторитет матросов. Примечательно, что в это время от Н.Г. Маркина зависел и такой «щекотливый» вопрос, как выделение денег. Именно к нему, как к члену Наркомфина, обратился В.Д. Бонч-Бруевич 30 октября с просьбой выдать 200 рублей на создание аппарата Совнаркома».

В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий

Примерно тем, кем являлся Н.Г. Маркин для Л.Д. Троцкого, для Я.М. Свердлова стал матрос П.Д. Мальков, назначенный 29 октября комендантом Смольного («на ходу, несколькими членами ВРК – как пишет П.Д. Мальков; а, скорее всего, «назначился» по собственной инициативе). Должность П.Д. Малькова способствовала тому, что он во многом взял на себя бытовую сторону деятельности Председателя ВЦИК, как своего непосредственного начальника, был дружен с его семьей, активно занимался воспитанием сына и т. д. Через П.Д. Малькова в значительной степени контактировали с матросами и такие видные большевистские лидеры, как В.Д. Бонч-Бруевич и Ф.Э. Дзержинский. Пришедшие с П.Д. Мальковым из Гельсингфорса матросы с группой кронштадтцев составили основной костяк первой комендатуры Смольного. П.Д. Мальков с матросами решали вопросы, как налаживания внутренней работы Смольного и его охраны, так и (до упразднения ВРК и образования в декабре 1917 года ВЧК) борьбы с «контрреволюцией», наведения «революционного порядка» в столице. В этих важных вопросах матросы целиком доминировали, т. к. красногвардейцы не обладали достаточными военными знаниями, а солдатская масса была в основном политически аморфной.

Члены ЦИКа. 1917 год

Но вскоре большевики нашли себе более дисциплинированных и более лояльных латышских стрелков. С зимы 1917–1918 года латыши постепенно начали оттеснять матросов в охране Смольного, так как оказались более управляемы, чем матросы и не имели никаких политических амбиций. И хотя латыши также склонны были выполнять только те распоряжения, которые признавал их комитет, но П.Д. Малькова они уважали и ему подчинялись. Сам же П.Д. Мальков закрепился на своем посту настолько крепко, что после переезда правительства в Москву автоматически стал комендантом Кремля.

К «матросским генералам» следует отнести и «старого большевика» мичмана Ф.Ф. Раскольникова, который, правда, значительно потерял свой авторитет у матросов после неудачи июльской демонстрации и своего неучастия в Октябрьском восстании из-за сомнительной «инфлуэнции».

Ф.Ф. Раскольников являлся членом ВЦИК, замом П.Е. Дыбенко по Морскому наркомату, занимал другие важные посты, в частности, одно время рассматривался даже как альтернатива Н.В. Крыленко на посту Главнокомандующего. Он, разумеется, был ближе к руководству большевистской партии, чем непредсказуемый и независимый П.Е. Дыбенко. При этом если в начале революции Ф.Ф. Раскольников ориентировался на В.И. Ленина, то в 1918 году полностью «лег» под Л.Д. Троцкого, став его любимцем.

Большим авторитетом пользовался в руководстве большевиков и матрос-большевик Т.И. Ульянцев, имевший свой личный кабинет в Смольном (№ 74, рядом со знаменитой комнатой № 75, предшественницей ЧК). Т.И. Ульянцев ведал вопросами продовольственного снабжения Петрограда. При этом личные кабинеты в Смольном могли порой иметь и довольно случайные матросы, каковым был, например, некий матрос Воронцов. В его кабинете, по воспоминаниям Л.Д. Троцкого, часто отдыхал, лежа на диване, И.В. Сталин.

«Кронштадт и Питер в 1917 году» Ф.Ф. Раскольников

* * *

Следует отметить, что после вхождением в декабре 1917 года левых эсеров в Советское правительство, матросское влияние там еще больше усилилось. Дело в том, что бывшие на «вторых ролях» левые эсеры, увидели в матросах своих союзников в борьбе против верховенства большевиков. Сами искавшие в это время себе союзников для противодействия большевистскому гегемонизму, матросы, с радостью, откликнулись на этот союз. Теперь левые эсеры и матросы часто выступали против большевистских решений уже единым фронтом.

Несколько слов следует сказать и о главных «союзниках» революционных матросов – отрядах Красной Гвардии. По своему боевому опыту, сплоченности, организованности и вооружению эти отряды очень сильно уступали матросам. Набранные из рабочих-добровольцев, которые не имели между собой такой спайки, как матросы, в боевых столкновениях красногвардейцы были неустойчивы и малоэффективны. Кроме этого, в силу того, что запись в красногвардейцы проводилась наспех, в их рядах было немало не только откровенных люмпенов, но и настоящих уголовников. Все это уже вскоре после революции привело к тому, что Красная гвардия будет повсеместно распущена. Во время октябрьских событий 1917 года в Петрограде отряды Красной гвардии годились лишь для выполнения вспомогательных функций: нахождения в пикетах, охране второстепенных объектов, поддержания порядка на улицах. Если отряды Красной гвардии и использовали в боевых действиях против казаков или юнкеров, то лишь совместно с матросами. Отметим, что отношения между красногвардейцами и матросами с самого начала были достаточно напряженными, если не враждебными. Матросы откровенно презирали красногвардейцев за неумение воевать, за отсутствие той массовой храбрости, которую демонстрировали сами. Думаю, что имела место и ревность. Дело в том, что ЦК РСДРП (б) объявило слабо вооруженные, необученные и разрозненные отряды рабочих своей гвардией, тем самым декларировав их особый статус, в то время, как матросы, так и остались просто матросами. При этом всем было очевидно, что в боевом отношении гвардия большевиков не идет ни в какое сравнение с балтийцами. Из протоколов заседаний Центробалта, видно, что тема взаимоотношений между матросами и Красной гвардией несколько раз затрагивалась на его заседаниях. Члены Центробалта высказывали свои обиды на то, что красногвардейцы получали от партии большевиков весьма высокое денежное содержание, которое не шло, ни в какое сравнение с матросским, притом, что сами красногвардейцы в реальных боях разбегались во все стороны, а в остальное время предпочитали заниматься пьянством и грабежами. Что касается пьянства и грабежей, то здесь и сами матросы были не промах, но в остальном их недовольство было достаточно справедливым. Как не крути, но не показушные отряды Красной гвардии, а именно революционно настроенные матросы были главной ударной силой Октябрьского переворота в Петрограде. В том, что большевики демонстративно преувеличивают значение Красной гвардии, матросы видели сознательное принижение своих заслуг перед революцией.

В мае 1918 года А.М. Горький в своей газете «Новая жизнь» приводил свидетельства, как вышедшие из подчинения большевикам банды красногвардейцев численностью до нескольких сотен человек грабят села в Петербургской губернии, убивают, пытают, обкладывают крестьян контрибуцией. К этому времени отряды Красной гвардии переродились в откровенно