смертная казнь американским анархистам заменена на длительное тюремное заключение. И матросы посла Д. Френсиса помиловали…

* * *

С момента победы Октябрьской революции в Петрограде матросы полностью контролировали штаб большевиков в Смольном. Именно они осуществляли его охрану и решали большинство внутренних административных вопросов. Даже в своем собственном штабе большевики попали в зависимость от матросов. Из воспоминаний генерал-лейтенанта М.Д. Бонч-Бруевича. Прибывшего в Смольный по приглашению своего брата известного большевика В.Д. Бонч-Бруевича: «Пропуска для нас были уже готовы; вслед за каким-то лихим матросом, вышедшим к нам навстречу, мы торопливо прошли по забитой вооруженной толпой широкой лестнице Смольного… Наш проводник бесцеремонно работал локтями и подкреплял свои и без того красноречивые жесты соленым матросским словцом. В расстегнутом бушлате, с ленточками бескозырки, падавшими на оголенную, несмотря на зимние морозы, широкую грудь, с ручными гранатами, небрежно засунутыми за форменный поясной ремень, он как бы олицетворял ту бесстрашную балтийскую вольницу, которая так много успела уже сделать для революции в течение лета и осени 1917 года.

– Пришли, товарищи генералы, – сказал он, останавливаясь около ничем не примечательной двери, и облегченно вздохнул.

И тут только я понял, сколько неуемной энергии и настойчивости проявил этот здоровяк, чтобы так быстро протащить нас сквозь людской водоворот, клокочущий в Смольном. Едва успев приметить на предупредительно распахнутой матросом двери номер комнаты – семьдесят пятый, я переступил порог и увидел радостно поднявшегося брата…» Отметим, что матрос-проводник не только сумел провести генералов сквозь толпы недружественных им людей, но и без всякого стука запросто распахнул перед ними дверь в кабинет одного из лидеров партии большевиков. Последняя деталь мелкая, но характерная.

Важную роль в распространении информации о победе Октябрьской революции и о первых советских декретах по России и по всему миру принадлежала, 25-киловаттной искровой радиостанции Главного Морского штаба «Новая Голландия». Радиостанция была оборудована на петроградском острове Новая Голландия и являлась самой мощной на тот момент в России. Обслуживали ее, разумеется, матросы. Важную роль «Новой Голландии» понимало и Временное правительство, и большевики. Во время Октябрьского переворота «Новая Голландия» одной из первых была занята революционными матросами, которые быстро нашли общий язык с матросами-телеграфистами. Буквально через несколько часов после захвата Зимнего дворца именно «Новая Голландия» передала сенсационное сообщение о падении Временного правительства и приходе к власти большевиков. При этом именно матросы решали, что передавать в эфир, а что нет. А так как в первые послереволюционные дни между матросами и большевиками отношения были вполне доверительными, то матросская цензура на телеграммы была достаточно условной. В последующие дни «Новая Голландия» стала, по существу, радиостанцией уже не только революционного флота, но и Советского правительства. Но матросы-телеграфисты требовали к себе особого уважения и власть этого игнорировать не могла. Именно поэтому, в ночь на 9 ноября 1917 года в «Новую Голландию» лично приехал В.И. Ленин. Вождь большевиков благодарил телеграфистов за поддержку и попросил их распространить написанное им воззвание «Радио всем» с призывом к армейским и другим комитетам, солдатам и матросам взять в свои руки дело заключения мира с Германией, а так же ряд декретов Советской власти.

Кроме выполнения личных поручений Ленина «Новая Голландия» держала постоянную связь с Московским Советом. В целом радиостанция стала серьезным козырем в руках большевиков. Именно через «Новую Голландию» они информировали российскую общественность о своих победах и поражениях врага, делая это, разумеется, в самым выгодном для себя свете. По существу, военно-морская радиостанция стала главным инструментом в пиар-компании большевиков в первые месяцы Советской власти. Но и в этом случае большевики находились, опять же, в полной зависимости от матросов!

К моменту Октябрьской революции практически все крупнейшие деятели РКП(б) уже обзавелись лично преданными им матросами-активистами, через которых пытались воздействовать на матросские массы. Менее всех в данном случае преуспел, как ни странно, В.И. Ленину. По совету А.М. Коллонтай, он, в свое время сделал ставку на П.Е. Дыбенко и жестоко в нем просчитался. Больше попыток приблизить к себе кого-то из матросов Ленин уже не предпринимал. Следует отметить, что в отличие от других руководителей партии, к матросам Ленин вообще всегда относился достаточно прохладно и осторожно, видимо, имея для этого какие-то свои основания. Впрочем, некоторое время обязанности секретаря у В.И. Ленина в Смольном все же исполнял матрос Я. Иванов.

Очень серьезной фигурой среди революционных балтийцев являлся Н.Г. Маркин, игравший роль некого матросского «серого кардинала». По воспоминаниям, Н.Г. Маркин внешне был замкнут, лишен дыбенковского популизма, но влияние его на матросскую массу было не меньшее. Если через П.Е. Дыбенко первое время находили общий язык с матросами В.И. Ленин и А.М. Коллонтай, то через Н.Г. Маркина на матросов оказывал свое влияние Л.Д. Троцкий. Кстати, Маркин оказывал Троцкому определенные услуги еще до Октября. Н.Г. Маркин, зная «секрет прямого действия», вспоминал впоследствии Л.Д. Троцкий, после избрания его председателем Петроградского совета «в один поистине прекрасный день» заменил квартирную блокаду в доме, в котором жила семья Л.Д. Троцкого, на «диктатуру пролетариата». Он наладил выпуск газеты Совета «Рабочий и солдат» и затем «расширял свой опыт, – устанавливал диктатуру пролетариата в Петрограде».

Председатель исполкома Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов Лев Давидович Троцкий

В первые дни после Октября, когда на Л.Д. Троцкого легло министерство иностранных дел и «невозможно было, казалось, подступиться к делу» из-за того, что «все участвовали в саботаже. Шкафы были заперты. Ключей не было», он вновь обратился за помощью к Н.Г. Маркину. У Н.Г. Маркина 2–3 дипломата «посидели сутки взаперти «и на другой день Н.Г. Маркин принес ключи и пригласил меня в министерство». Далее, как известно, Н.Г. Маркин вместе с И.А. Залкиндом, также направленным в МИД Л.Д. Троцким, и сотрудником МИДа Е.Д. Поливановым, которого Н.Г. Маркин рекомендовал Л.Д. Троцкому, с помощью матросов-шифровальщиков, выполнили задачу публикации тайных царских международных договоров и выполнили, как общепризнанно, весьма успешно. Н.Г. Маркин был и редактором, и выпускающим, и корректором, и автором вступительной статьи первого выпуска сборника документов (всего их было 7). В этот период, как пишет Л.Д. Троцкий, Н.Г. Маркин стал фактически негласным министром иностранных дел, т. к. сам Л.Д. Троцкий был занят в Смольном общими вопросами революции.

Как представляется, здесь Л.Д. Троцкий несколько слукавил. Историк М.А. Елизаров пишет: «Задача публикации тайных международных договоров была чрезвычайно важной, но ее выполнение имело «геростратовский привкус». Он мог усилиться, если бы ее выполнял еврей Л.Д. Троцкий, несмотря на его революционный авторитет. Н.Г. Маркин же при выполнении этой задачи своим народным