— А теперь ты нет.

— Пошли, болваны. — Холден жестом указал нам на двери. — Давайте отвезем Роуэн домой. Не хочу, чтобы ее мама волновалась.

Я могла сказать им, что ее невозможно было обеспокоить, что она, вероятно, не заметит, если я не буду приходить домой неделями, но я промолчала.

Кин толкнул меня плечом.

— Пойдем, вдохновитель зла.

— Осторожно, я могу замышлять твою гибель.

— Нет, я тебе слишком нравлюсь.

Я фыркнула.

— Жаль, что тебе так не хватает уверенности в себе.

Лукас пошел в ногу с другой стороны от меня.

— Это действительно так.

Холден вытянул брелок с ключами, и фары новенького грузовика вспыхнули. Он схватил Лукаса сзади за шею.

— Ты на переднем со мной.

Лукас открыл рот, будто собирался возразить, затем закрыл его и кивнул.

— Ты застряла со мной, — прощебетал Кин.

— Ты берешь свою жизнь в свои руки, но это твой выбор.

— Пока у Лукаса в твоем рюкзаке припрятано твое потенциальное оружие, думаю, я в безопасности.

Я забралась на заднее сиденье грузовика и улыбнулась Кину, когда он появился с другой стороны.

— Ни у одного уважающего себя вдохновителя зла нет оружия только в сумке.

— Ты облажался, — крикнул Лукас с переднего сиденья, когда Холден завел двигатель.

Кин только рассмеялся и наклонился, чтобы застегнуть ремень безопасности. Я делала то же самое, и когда я выпрямилась, наши руки соприкоснулись. Это ставшее уже знакомым искрящееся ощущение осветило боковую сторону моей руки, и весь мир, казалось, померк вокруг. Я слышала только биение своего сердца… нет, двух сердец.

— Роуэн, ты в порядке? — Голос Холдена вырвал меня из оцепенения.

— Прости. Это было странно. Будто я на секунду перестала слышать.

Холден натянуто улыбнулся мне.

— Долгий день с множеством громких голосов. Тебе, наверное, просто нужно немного отдохнуть.

— Возможно. — Но это предложение заставило меня осознать, что я чувствую себя лучше, чем после обеда. Головная боль прошла, как и пронизывающая до костей усталость.

Раздался смех. Я замерла, когда город расплылся за окном. Я не смеялась с тех пор, как… я была с Лейси. Шесть месяцев, и даже эпизод ситкома не вызывал у меня смеха. Сегодня я рассмеялась впервые за долгое время.

— 9-

Лукас протянул мне рюкзак, и я закинула его на плечо.

— Еще раз спасибо, что подвезли.

— Нет проблем. Мы заедем за тобой завтра утром примерно без четверти восемь, — сказал Холден.

— Ты не обязан…

Лукас покачал головой.

— Сопротивление бесполезно.

Я заерзала на месте, думая о том, что Кэссиди сказала ранее сегодня, что дружба с этими парнями привлечет внимание и сосредоточит на мне. Но когда я подняла глаза и окинула взглядом парней, то поняла, что не смогу держаться на расстоянии. Они были добры ко мне, когда я отчаянно нуждалась в этом, но это было нечто большее.

Просто по дороге из школы домой я почувствовала себя легче, будто они сняли с меня часть того груза, который я несла каждый день. С ними я чувствовала себя в безопасности, будто со мной не могло случиться ничего плохого, пока они были рядом.

Это было нелепо. Я лучше, чем кто-либо другой, знала, что плохие вещи могут случиться где угодно и когда угодно. Но не хотела отказываться от этого маленького проблеска надежды, который загорался, когда я была рядом с Холденом, Лукасом и даже Кином.

— Ладно. Увидимся завтра.

Холден ухмыльнулся.

— До завтра.

Лукас выпрыгнул из грузовика.

— Подожди, дай мне свой телефон.

Я вытащила его из кармана. Я вообще не знала, зачем он был у меня. Никто не звонил. Мои друзья перестали выходить на связь несколько месяцев назад. Мой парень продержалась меньше тридцати дней после несчастного случая, прежде чем ему надоело тонуть в моем горе. У него даже не хватило вежливости расстаться со мной. Он просто перестал звонить, и однажды в школе я увидела, как он засунул язык в глотку Клары Кинг.

— Роуэн, ты в порядке? — спросил Лукас, вынимая телефон из моих пальцев.

Я заставила губы изогнуться в улыбке.

— Извини, просто отвлеклась. Долгий день.

Он кивнул, но не выглядел слишком убежденным.

— Я введу сюда все наши номера, и я только что отправил сообщение себе, так что у нас будет твой.

— А что, если я не хочу, чтобы у вас, ребята, был мой номер?

— Теперь уже слишком поздно, — крикнул Кин из грузовика.

Лукас придвинулся ближе, возвращая мне телефон, так близко, что я почувствовала тепло, исходящее от его тела. Это было то же самое успокаивающее тепло, которое, казалось, всегда исходило от него. Когда я потянулась за телефоном, он не отпустил меня.

— Позвони нам, если тебе что-нибудь понадобится. Мы всего в нескольких минутах езды отсюда.

— Хорошо. — Единственное слово было мягким. Я не стану звонить. Они уже спасли меня больше, чем думали.

— Я серьезно. — В словах Лукаса послышалось легкое рычание.

— Она понимает, Люк, — упрекнул Холден.

Лукас бросил на него свирепый взгляд и повернулся обратно ко мне, обнимая. Движение произошло так быстро, что у меня не было времени среагировать. Его большая фигура поглотила мою, его руки обвились вокруг меня. Это ставшее уже знакомым тепло поглотило меня целиком.

Что-то во мне отпустило от этого прикосновения, мышцы расслабились, и те приступы боли, которые всегда терзали сердце, немного утихли. Лукас наклонил голову так, что его губы оказались у моего уха.

— Ты не одинока.

Все горело. Горло. В глубине глаз. В груди. Откуда он узнал именно то, что мне нужно было услышать?

Холден кашлянул, и Лукас отпустил меня.

— Увидимся завтра.

— До завтра, — пробормотала я и направилась к дому.

Я не оглядывалась на грузовик, но не слышала, как завелся двигатель, пока не закрыла и не заперла дверь. Я уронила рюкзак на пол и прислушалась. Рокот двигателя грузовика затих вдали. У меня возникло тянущее ощущение в груди. Какими бы добрыми ни были слова Лукаса, они не были правдой. Теперь я была совершенно одна.

По коридору разносилось жужжание телевизора. Я вздохнула и направилась к нему. Я оставила маме бутерброд в холодильнике на обед и могла только надеяться, что она его съела.

Я тихонько постучала в дверь. Ответа не последовало. Я медленно открыла ее.

В комнате было еще темнее, чем обычно, какое бы телешоу у нее ни показывали, оно было недостаточно ярким, чтобы сильно освещать помещение. Я замерла, когда вошла внутрь. Мама лежала, свернувшись калачиком, на боку лицом к двери. Ее тело сотрясалось от неистовых рыданий, но она не издавала ни