— А вы не смогли бы станцевать кадриль даже под страхом смерти, — закончила за него Джулиана. — Смею сказать, что если тогда у нас было мало общего, то сейчас совсем ничего. — Она разгладила свои алые юбки и картинно зевнула. — Похоже, нам предстоит бесконечно долгий час или около того?

Мартин замолчал на некоторое время и задумчиво оглядел ее.

— В таком случае утолите мое любопытство, леди Джулиана. Вы действительно думали, что Эндрю Брукс бросит Юстасию у алтаря ради вас? Или просто хотели доставить неприятности?

Джулиана вздохнула. Они опять к этому вернулись.

— Мистер Давенкорт, — начала она, призвав на помощь все свое терпение. — Вы не производите впечатление идиота, поэтому я повторю это только один раз. Все ваши подозрения беспочвенны. У меня не было намерения испортить свадьбу вашей кузины и уж тем более — вернуть Брукса. Зачем? Я же отлично вижу, что он собой представляет! Уверяю вас, я бы его не взяла, даже если бы мне за это заплатили!

— Но, тем не менее, он был вашим любовником.

Щеки Джулианы заалели. Она вздернула подбородок:

— Не был. А если бы даже и был, я бы никогда не пала так низко, чтобы портить свадьбу вашей кузины.

Лицо Мартина приняло задумчивое выражение.

— Не был? Любовь иногда подталкивает людей к безрассудным поступкам.

— Я знаю. Но я сомневаюсь, что и вы это знаете, мистер Давенкорт. Очень сомневаюсь, что вы хоть когда-то были влюблены. Уверена, вы посчитали бы это слишком опасным.

Мартин засмеялся:

— Думаю, вы ошибаетесь. Все молодые люди влюбляются в какой-то момент своей юности.

— Но после достижения ими совершеннолетия — уже нет? — Джулиана скорчила гримасу. — Тогда, думаю, вы уже слишком стары для подобного.

Мартин откинулся на спинку стула.

— Туше, леди Джулиана. Должен признаться, я уже давно не испытывал к женщинам никакой привязанности. И так даже лучше. Но мы с вами говорили о ваших прошлых любовных историях, не о моих.

— Ничего подобного, — резко ответила Джулиана. — У меня нет ни малейшего желания обсуждать с вами, сэр, свое прошлое или спорить о морали. Я нахожу, что мужчины утомительно лицемерны в подобных делах.

— Неужели? Вы имеете в виду, что не любите двойные стандарты?

— Конечно, не люблю! Как благонравная женщина может счесть их обоснованными? Догматы говорят нам, что мужчина может быть распутником, и это не подвергается осуждению. Но, если то же самое сделает женщина, ее заклеймят как шлюху. Наверняка это правило установил мужчина!

Мартин засмеялся:

— Я признаю, что это несправедливо, но множество людей — как женщин, так и мужчин — в это верят.

Джулиана отвернулась:

— Я знаю. Давайте сменим тему, не то, боюсь, мое терпение скоро иссякнет.

— Очень хорошо. Тогда давайте вернемся к исходной точке. — Мартин вздохнул. — Если на свадьбе я ошибочно понял ваши намерения, тогда прошу меня простить, леди Джулиана. Я искренне заблуждался.

— Основываясь на смехотворном предположении, — добавила Джулиана.

— Не таком уж и смехотворном. Учитывая ваше поведение вчера вечером.

— Я хочу, чтобы вы прекратили поднимать эту тему! — яростно рявкнула Джулиана. Она была очень расстроена. — Вчера вечером это было просто шуткой, розыгрышем. Что же до моих слез на свадьбе… Если вы подозреваете, что я лгу насчет сенной лихорадки… — последние слова она произнесла с сарказмом, — можете взять вазу с розами с каминной полки и подойти ко мне. Я сразу начну чихать. — Она поставила бокал и поднялась. — Я считаю, что мы уже исчерпали эту тему, мистер Давенкорт. И в вашей компании я умираю от скуки. Полагаю, я уже могу уйти?

— Конечно.

— И вас не беспокоит, что я вернусь туда и испорчу вашей кузине свадебный завтрак?

— Полагаю, нет. Вы сказали, что это не входило в ваши намерения, и я вам верю.

Джулиана холодно кивнула:

— Благодарю вас. Тогда окажите любезность и найдите мне экипаж. Вы можете сделать хотя бы это?

Мартин встал.

— Я пошлю за коляской.

Он подошел к ней и на мгновение пристально посмотрел в лицо.

— Сенная лихорадка, — медленно проговорил он. — Когда я видел вас в церкви, то не сомневался, что вы на самом деле плакали…

Он поднял руку и осторожно стер большим пальцем следы слез. Джулиана ощутила, как сердце пропустило удар.

— Эндрю Брукс не стоит ничьих слез, — резко бросила она.

— Я согласен с вами относительно Брукса, — заметил он, — но я хочу, чтобы Юстасия была счастлива. Было бы ужасно лишить ее иллюзий о браке в таком юном возрасте.

— Это все равно произойдет с ней рано или поздно, — произнесла Джулиана и направилась к двери. — И вы были бы простаком, если бы считали иначе. Эндрю Брукс не способен на верность.

Мартин поморщился:

— Преклоняюсь перед глубиной вашей осведомленности в отношении джентльменов, леди Джулиана. Ваши слова очень циничны. Вы считаете, что никто из мужчин не способен хранить верность?

— Нет, — медленно ответила она. — Если мужчина действительно любит, я думаю, он способен быть верным. Но есть мужчины, которые не способны ни на любовь, ни на верность. И Брукс — один из них.

— Я слышал, что вы как раз таких и предпочитаете. Брукс, Коллинг, Мэссингем…

Джулиане пришлось снова взять себя в руки.

— О боже. Я не выбираю мужчин по их верности или отсутствию таковой, мистер Давенкорт. Какое странное замечание! Я выбираю их по способности к развлечениям.

— Я вижу, — с иронией произнес Мартин. — В таком случае мне не стоит вас больше задерживать. В этом доме вы точно не найдете того, кого ищете.

Джулиана скорчила гримасу:

— Не найду. Да и пытаться не стала бы. — Она помолчала. — Я полагаю, свадьба уже закончилась.

— Действительно. — Мартин взглянул на каминные часы. — Вы жалеете, что позволили Эндрю Бруксу пойти под венец?

— Нет, — с удовольствием ответила Джулиана. — Просто я беспокоюсь за вашу сестренку Дейзи — она ведь была маленькой подружкой невесты? Она наверняка будет вас искать.

— За Дейзи и остальными девочками приглядывает моя сестра Араминта, — сказал он. — Кроме того, Дейзи была так счастлива, что вряд ли заметит, что меня нет, ей некогда будет по мне скучать.

— Я в этом сомневаюсь, — отозвалась Джулиана, внезапно пожалев Дейзи Давенкорт. — Уверяю вас, такие вещи дети всегда замечают.

Она осознала, что произнесла эти слова значительно серьезней, чем собиралась. Мартин смотрел на нее понимающе-задумчивым взглядом. Его проницательность ее нервировала. Она одарила его радостной улыбкой: