Он предложил мне вернуться с ним в Англию и заставить твоего отца откупиться от нас. Ему не пришлось меня уговаривать. Хотя и не по тем причинам, которые навоображал этот высокомерный идиот. Я понимала, что он хочет причинить тебе еще больше неприятностей, и не могла допустить подобного. То, что было между мной и твоим отцом, давно мертво и похоронено, но Мэссингем причинил вред и тебе, и его нужно было остановить.

Сначала мы приехали в Лондон. Мэссингем осторожно разузнал, где и чем ты живешь. К своему удовольствию и потенциальной выгоде, он обнаружил, что за тобой ухаживает Мартин Давенкорт. Думаю, сначала он задумывал обычный шантаж, но, услышав о том, что твой отец хочет выделить тебе приданое, он дико обрадовался и изменил первоначальные планы. Он решил, что вернется твоим законным мужем, заберет деньги и разделит их со мной. Полагаю, ты уже знаешь об этом от него, после вашей встречи. Он считал это нашей общей местью твоему отцу — и возможностью получить много денег. Как ни странно, но он никогда не сомневался, что у нас с ним одна цель, и это стало его роковой ошибкой.

Остальное было совсем просто. В ту ночь, когда он вернулся в гостиницу после вашей встречи, я заманила его в спальню. Как я уже сказала, это было несложно. Мэссингем никогда не сомневался в своей привлекательности, и я еще вполне хороша… Он ничего не подозревал до того момента, когда я вставила ему в рот кляп, применив несколько больше силы, чем обычно нужно для любовных игр. Я не стану распространяться о неприятных подробностях его смерти, но, боюсь, он сильно мучился. Такова уж судьба злобного вымогателя.

Дорогая Джулиана, я не заботилась о тебе, когда ты была ребенком, и, без сомнения, найдутся те, кто скажет, что сейчас я совершила ради тебя слишком экстравагантный поступок, что это чересчур даже для матери. Но я все равно буду молиться, чтобы ты была счастлива со своим милым мужем. Выходи за него снова как можно скорее и больше никогда не отпускай. Это единственный совет, который ты сможешь от меня услышать, но он идет от сердца. Я желаю тебе самой большой удачи на свете.

Твоя мать Мэрианн».

— Джулиана? — позвал Мартин, но, увидев ее лицо, просто обнял ее без слов.

На следующий день Джулиана и Мартин решили спуститься к реке. Они прошли через заливные луга и, отодвинув ивовые ветки, вместе скользнули в зеленоватый полумрак своего убежища. Именно здесь Мартин раскладывал свои книги и тетради, рисовал эскизы и собирал модели. Именно здесь Джулиана полеживала на травке и болтала о балах, званых ужинах и лондонском сезоне. Его карандаш шуршал по бумаге, а она могла говорить сколько ей захочется. Джулиана так и видела, как они сидят здесь подростками и произносят те самые слова.

Если в тридцать лет ты еще будешь нуждаться в муже, я сам с радостью на тебе женюсь.

Если к тридцати годам я еще не буду замужем, я буду счастлива принять твое предложение.

Джулиана слабо улыбнулась. Время имело странное свойство идти по кругу. Медленно, местами непредсказуемо, но их круг наконец замкнулся.

Сегодня утром они с Мартином поженились еще раз — как и раньше, в присутствии только самых близких, — и на этот раз уже окончательно.

Мартин без единого слова притянул ее к себе, обнял за талию. Джулиана положила голову ему на плечо. Его дыхание коснулось ее волос.

— Джулиана, все хорошо?

Она прижалась щекой к его щеке. Потом нежно ее погладила и положила руки Мартину на затылок. Наклонила к себе его голову и поцеловала своего законного мужа.

— Все хорошо, — сказала она и улыбнулась. — Все действительно очень хорошо.