также причиной экспериментальной, ибо она стремится «адаптироваться к причине более широкой и близкой, заключающейся в ее собственной диалектике избыточности и действия»[28].

«Но если действительность – это мышление или создание мышления, состоящее во всегда открытых и расширяющихся отношениях между разумом и опытом и между интуицией и рассуждением, надо заключить, что действительность является иррациональной не потому, что она чужда разуму, но, сама по себе являясь космическим разумом, она бесконечна и активна, она – переизбыточность бытия, создающая любой разум и им не исчерпывающаяся»[29].

Твердо отказываясь от всякого субстанциализма, онтология Леонарду Куимбры представляет собой четыре решающих момента: свою плюралистическую концепцию, восходящую и финальную, свою идею Вселенной, различие между природой и трансприродой и онтологическую роль, которой она наделяет память.

Что касается первого аспекта, креационистская онтология декларативно и четко противостоит как эволюционизму, так и идее единства существа, считая, что оно множественно и многообразно и что каждое из его основных проявлений – материя, жизнь, сознание – не сводимо к предыдущим и не производно от них, даже если оно их содержит в себе и их превосходит. Эта множественность существ, или монад, образует общество или систему отношений, объединяемых идеальным центром, существом мысли, которое имеет свой порядок и разум. Так, рядом с креационизмом человеческого мышления, есть любовный и бесконечный акт активного Бога-творца проявляющий себя в мире и не исчерпывающий себя в этом проявлении. Из этого философ делает важный вывод, что любовь есть истинная сущность действительности, несотворенная опора мира, трансцендентный призыв к единству, который, как это и происходит во вселенной, придает материю сознанию и обществу, ибо во всей вселенной существует интерактивная взаимность, постоянное общение, что делает радикально взаимозависимыми Бога и существа и превращает постоянное и своевременное творение в необходимый императив любви.

«Из этого также проистекает, что рядом с природой, или реальным или необходимым минимумом мышления, существует трансприрода, полноценное существо, бесконечное превосходство, свободное и творящее мышление, и ни одна из них не может существовать без другой, так что есть взаимопереплетающиеся границы их взаимоотношений»[30].

В этой онтологии центральное место занимает память, ибо высший принцип существования – это «ничто не забывается». Действительно, если Вселенная разрешается в мысли, то действительность есть мысль думающая и активная, и самая простая утрата означала бы прерывистость этого самого мышления, а если будет нарушено внутреннее единство вселенной, гарантирующее ее гармонию, порядок и пропорциональность, она «взорвется в хаотической множественности».

«С другой стороны, память не могла бы существовать в действительности, которая, будучи полностью изменяемой, не представляла бы собой консервативную систему, так же как и полная неизменяемость, означающая абсолютный детерминизм, сделала бы невозможной свободу»[31].

Онтологическая память, однако, не одинакова во всех областях действительности, ибо если в физическом мире есть только консервативная память, а в области биологии есть уже искусная имплицитная, хотя и безличная память, только в плане сознания или моральной жизни память предстает как память эксплицитная, созидающая, личная и свободная.

«Таким образом, память является самой высокой действительностью, которая, давая человеку моральное единство, созидает его как личность и гарантирует ему бессмертие; со своей стороны, Бог должен восприниматься как совершенная и универсальная память, в которой, в бесконечной созидательной любви, вечно присутствуют все существа»[32].

Именно сюда, в онтологическую действительность, приписываемую памяти как консервативному принципу существа, и вписывается саудаде и его глубокий метафизический смысл.

В анализе чувства саудаде Леонарду Куимбра идет восходящим путем, на котором последовательно рассматривает проявления мнения, науки, философии и религии.

В первый момент саудаде открывается ему через свою множественную феноменологию, простирающуюся от наивных образов деревенского праздника или через самый глубокий португальский опыт непрерывных поисков «миража Индии», которому не соответствует ни одна из открытых Индий, но эту Индию ищут и желают, когда они предстают перед нами, вплоть до времен творения и падения, платоновского воспоминания, мифа об Атлантиде и его постоянного присутствия в лузитанской душе.

Из этого первоначального анализа философ делает вывод, что саудаде подобно тени человека, всегда его сопровождающей, ибо оно – это чувство бессмертия памяти[33], испытываемое человеком, когда он забывает о сияющей реальности Духа, отдаляется от нее. Но, поскольку человек не может жить в чистом духовном свете, в его жизни всегда появляется тень саудаде.

Это первое определение саудаде придает ему важное антропологическое измерение, ибо составляет, по мнению философа, непременный аспект земного положения человека. Пытаясь выделить его составные части, Леонарду Куимбра заключит, как Дон Дуарте, Дуарте Нунеш де Леан и Пашкуайш, что оно включает в себя желание и воспоминание, добавляя, впрочем, что нужно различать два измерения или две жизни в саудаде, имманентную и трансцендентную. Мнение открывает нам только первую из них, имманентное саудаде, желание владеть миром и существами, которых мы теряем на жизненном пути, в постоянном выборе, из которого состоит человеческое существование. Если бы имманентное саудаде в своем желании все сохранить не дополнялось и не превосходилось трансцендентным саудаде, оно свелось бы к единственному заключению, что все кончается утратой и уничтожением, ничем или неподвижностью, к которому физическое время приводит природу.

Другое измерение саудаде перед нами открывает наука. Это измерение является его трансцендентальной сущностью, достигаемой полностью, однако, только философской мыслью, которая показывает нам, что «саудаде – это воспоминание о Родине с желанием возвращения к ней»[34].

Философ, впрочем, идет еще дальше, устанавливая основную связь между познанием и саудаде в их общей опоре на Дух.

Противостоя платоновской теории воспоминания, согласно которой «знать значит вспоминать», утверждению, что именно индивидуальное мышление путем суждения создает свои категории, которые потом сохраняет и передает социальная среда, Леонарду обращает внимание на тот факт, что познание как система суждений – это всегда утверждение реальности духовного измерения, и, являясь познанием чувственного мира, сводится к тому, что бессмертная душа входит в смертную материю и освещает ее мягким светом Духа. Отсюда он делает вывод, что познание – это в основном труд саудаде, ибо в нем соединяются память и творческая деятельность Духа и мышления.

Анализ Леонарду, однако, не сводится к исследованию философии, продолжая свои поиски уже в области