— А ведь можно изучить куда более интересную статистику. Суицидов, например. Не слышал о тех несчастных, которые решили свести счеты с жизнью после чтения твоих книжек?

― Это все на уровне слухов, причем настолько гнусных и лживых, что всерьез рассуждать об этом могут только говнюки вроде тебя. Мне пора. Аривидерчи.

— Я вот не поленюсь найти родственников тех людей, которые совершили самоубийство. Побеседую с ними, возьму интервью, сниму на камеру. Ты же знаешь: у меня с фактчекингом все в порядке, люблю докапываться до истины. И хоть в нашей стране институт репутации не работает, и скорее всего, на твои лекции продолжат ходить лохи, а книги все также будут стоять на полках магазинов, будь уверен: жирненьких клиентов поубавится.

― Зато пока я работаю, тебе будет чем заняться. Ты же любишь хайпиться на мне. А вот на тех, кто совершил самоубийство, ― если такие вообще существуют и они не плод твоего больного воображения, ― тебе наплевать. Так что пока я на плаву, тебе будет что клевать и за что получать жалкие гроши в вашей желтой редакции.

После встречи с Авериным Глебу захотелось помыться и напиться, но в настоящий момент было доступно только одно. Он опустошал бокал за бокалом, механически кивая и улыбаясь всем, кто к нему подходил. Обнимал местных светских львиц, позировал для фотографов, заплетающимся языком передавал приветы в камеру какому-то блогеру с разноцветными волосами.

Когда на площадке оживился танцпол, и основной свет погас, он осторожно направился к выходу, стараясь как можно меньше привлекать к себе внимание.

В холле ему на глаза попался LED-экран во всю стену с его собственным изображением. Тренинг «Любви НЕТ» от топового российского писателя, психолога и коуча Глеба Корчагина. Эксклюзивный марафон на протяжении трех дней.

Проект «Любви НЕТ» стал самым популярным его детищем. В свое время он наделал в медиасфере много шума и стал поводом для дискуссий. Глеба обвиняли в цинизме, жестокости и мизогинии. Феминистки пытались запретить марафон, атаковали Ютуб гневными роликами, жаловались во все инстанции, но это не принесло никакого результата. Да и смысла не было ― Глеб вовсе не пытался обесценить женщин и внушить мужчинам ненависть к противоположному полу. Марафон подходил всем, а главной мыслью была очень простая вещь ― любви нет. Все друг другом пользуются, все манипулируют, добиваются желаемого, не обращая внимания на чувства других людей. И этом суть современных взаимоотношений, а любовь оставьте поэтам прошлых веков и авторам дамских романов.

К этому марафону он пришел сам, путем ошибок, глупых поступков и необдуманных решений. Как сейчас он помнил тот день, когда ждал на вокзале ту единственную, с которой собирался провести остаток жизни. Как в дешевой мелодраме, смотрел каждую минуту на часы, искал в толпе ее лицо, надеясь, что вот-вот услышит рядом с собой знакомый голос. И тогда они вместе запрыгнут в свой вагон…Но этого не произошло, и Глебу пришлось под торопливые возгласы проводника затащить рюкзак в тамбур и с тоской наблюдать, как состав медленно трогается с платформы.

Поезд уехал, а вместе с ним укатили в туман глупость и наивность Корчагина. С того злосчастного дня прошло пятнадцать лет, и больше Глеб не допускал непростительных ошибок.

Он брел, не замечая ничего вокруг. Преодолел террасу и летний сад, обогнул здание со стеклянной жемчужиной. Прошел галерею с колоннами в футуристическом стиле и очутился в парке танцующих фонтанов. В самый разгар вечеринки здесь никого не было, только вдали неторопливо бродили секьюрити в дорогих черных костюмах.

«Нет одиночества страшнее, чем одиночество в толпе» ― пробормотал Глеб, сунув руки в карманы и зашагал вперед.

На этом вечере он знал многих, но пересекаться с ними не было никакого желания. Его ничего с ними не связывало. Хорошо Ромке, для него приглашения на этот вечер не было. Наверное, давно отправился на пляж и клеит красоток где-нибудь в районе пирса.

Вечно на Глеба навешивают обязательства. Клиенты, туры по городам, конференции, снова клиенты. Гугл-календарь каждый день разрывается от заметок и «колокольчиков», в расписание то и дело вносятся какие-то коррективы. Да, всем этим занимается ассистентка, да, бумажная волокита ― не его забота. Но ведь за свою работу ответственен он. Если он однажды не придет на консультацию к жене очередного чиновника, та весь продюсерский центр Глеба тут же поднимет на уши.

А если он сейчас исчезнет, никто и не заметит.

Пойдет к берегу, сядет в первую попавшуюся лодку и поплывет…Куда? На необитаемый остров? Только он находится на Черноморском побережье, а не в Доминикане или Танзании…

«Жемчужину» озарили вспышки грохочущих фейерверков. Глеб вздрогнул, но решил не возвращаться на вечеринку ― мысль о лодке, тихонько покачивающейся и ожидающей его у галечного берега, почему-то показалась вполне реалистичной.

Только он заметил, что дальняя часть сада почему-то слабо освещена, как почувствовал, что под ногами больше не твердая опора. В ту же секунду Глеб рухнул в воду, мимолетно подумав, что утонуть для него будет, в сущности, неплохим исходом жизни.

Глава 5

Корсет обвивал ее талию гигантскими клешнями и перекрывал кислород. Неудивительно, что в эпоху возрождения люди жили недолго ― в таком костюме можно задохнуться и во время обычной прогулки по саду. А еще легче запутаться в многослойной юбке, наступить на подол и упасть на каменную лестницу, размозжив черепушку.

― Вроде, похоже, ― с сомнением оглядев Зою с головы до ног, отметил Антон. ― Слушай меня внимательно: выйдем к фотозоне, покрутимся перед камерой, но ты постарайся не говорить ни слова. Просто приветливо помаши рукой всем подряд и делай «сердечко» пальцами.

― А люди ничего не заподозрят? ― Зоя поправила ажурную маску, закрывающую лицо почти целиком.

― Это не твоя забота. Диана дала строгие указания: находимся на вечеринке час, мелькаем перед камерами, ты маску не снимаешь. Я попробую что-нибудь придумать, типа это прогрев перед новым марафоном или рекламой от Дианы. А ты молчи или отвечай односложно, чтобы никто не заподозрил, что под маской Диана.

Для своего «образа» Зоя распустила волосы, сделав легкие локоны, как у Дианы, надела белые перчатки блестящим узором и золотистую накидку. Антон оделся попроще ― желтоватый камзол с белыми рукавами и аккуратная маска, закрывающая только глаза.

Когда они пришли в бальный зал, вечеринка уже была в самом разгаре. К ним моментально вылетели какие-то люди, которых Зоя не знала. Что-то спрашивали, тыкали в лицо камерами айфонов,