Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Территория отеля напоминала город из утопических романов: идеально подстриженные газоны, цветочные композиции, изящные и невесомые, словно парящие над землей, белые беседки. Зоя невольно залюбовалась скульптурами и фонтанами в этом парке, и вскоре поняла, что все они связаны и изображают героев ― мужчину и женщину из разных эпох, от средневековья и Ренессанса до наших дней.
Крики того журналиста давно стихли, и теперь нужно было думать, как вернуться в отель. Но Зое хотелось подольше здесь побыть вдохнуть вечерний июльский воздух, приносящий ароматы морской соли, песка и цветущих магнолий.
Тишину нарушил плеск воды где-то неподалеку, как будто в реку или озеро упало дерево. Но ветра нет, полный штиль: ни один листочек не шелохнется.
Значит, этот журналюга всё-таки выследил ее и высматривал за кустами.
Дальняя часть парка не освещалась, но его красоту можно было оценить и в полумраке: ландшафтные дизайнеры явно потратили не один месяц, продумывая каждую деталь.
Плохо осознавая, что делает, Зоя медленно двигалась вперед, всматриваясь в темноту, прошла мимо карликовых бонсаев и оказалась перед широким озером, своей гладью напоминавшем упавшее, но не разбившееся зеркало. И этот пейзаж был бы прекрасен, если бы не одно обстоятельство: у самого берега, рядом с камнем, обрамленным белыми цветами, лицом вниз лежал человек.
Зоя закрыла рот рукой, чтобы не закричать.
Кожа мгновенно покрылась противными мурашками, ладони похолодели.
Нужно бежать отсюда, причем немедленно, иначе скоро ее игра в ЛедиДи покажется невинным баловством по сравнению с обнаружением трупа. Или не трупа?
Тело слегка зашевелилось и простонало, совершив первую (и неудачную) попытку приподняться. Зоя кинулась к краю озера.
― Господи, вы живы? С вами все хорошо? Вставайте, скорее!
Тело снова встрепенулось, и из воды показалась мужская голова.
— Я жив…Кажется…Помогите выбраться отсюда, пожалуйста.
Зоя поискала глазами палку или бревнышко, чтобы зацепить бедолагу, но, естественно, ничего такого не было и в помине. И откуда здесь взяться посторонним предметам,? Они находятся не в настоящем парке или лесу, а в идеальном саду, где, скорее всего, каждый муравей выведен вручную и имеет свой паспорт.
― Хватайте меня за руку.
Корсет жутко мешал. Нагнувшись, Зоя почувствовала, как жесткий каркас лифа буквально впивается в грудную клетку.
― Ну, давайте же, смелее! Я держу вас!
Мужчина оперся на ее локоть и медленно поднялся.
― Что с вами случилось? Вам плохо?
― Похоже, чуток перебрал, с кем не бывает. Шел, упал, очнулся― гипс. Кстати, а куда это я угодил?
— Похоже, здесь искусственное озеро. Видите, вдали водопад? Вода по отвесу стекает прямо сюда. А вот там мостики.
— Я еще на территории отеля или забрел в лесную чащу? — спросил незнакомец, отряхивая рукава от воды.
— Это все еще отель. Нам рассказывали, что здесь много садов, вот один из них. Японский сад, точно!
― Японский бог, ― отозвался любитель поплавать. — Похоже, здесь решили сэкономить на освещении.
— Хозяйка отеля говорила, что он еще не открыт, наверное, не успели доделать фонари в том числе. Вы ходить-то можете?
Мужчина, морщась, потирал бока, но все же поднял большой палец вверх.
— Жить буду.
— Вам лучше присесть.
Они дошли до ближайшей скамейки под серебристой аркой, увитой виноградной лозой. Блеск металла немного отражал свет гирлянд, и лицо мужчины теперь можно было оглядеть более отчетливо. Строгий профиль, заостренные лезвия скул, при этом широкий, волевой подбородок с легким намеком на щетину. Мокрые волосы он откинул назад, но упрямые пряди лезли в глаза и облепили лоб.
— Вот так прогулялся, ― усмехнулся он и перевел взгляд на Зою. — Благодарю: если бы не вы, я бы наверное, сегодня повторил судьбу «Титаника».
― Да бросьте вы, здесь же глубина метр от силы. А вы вон какой высокий.
― Поверьте моему опыту, при желании утопиться можно даже в ванной.
― А, так вы хотели утопиться? ― уточнила Зоя.
― Признаюсь, такие мысли у меня иногда возникают. Но не в этот раз и точно не в каком-то болоте, простите, в японском саду. Я бы предпочел воды Тихого океана или на худой конец, нашу Волгу-матушку. И то тысячу раз бы подумал, совершать ли сей опрометчивый поступок, когда на этом свете живут прекрасные создания вроде вас.
Зоя закатила глаза: ну, только сальных комплиментов не хватало.
— Вижу, вы чувствуете себя хорошо. Так, что, пожалуй, пойду.
― Постойте, — возразил он. ― Разве вы можете вот так бросить меня одного, в темноте, в насквозь промокшем костюме? Да я же воспаление легких подхватить могу!
― Это вряд ли, ― хихикнула Зоя. ― Вечер очень теплый, чувствуете, какой воздух бархатный? К тому же, вечеринка еще в самом разгаре, вон как фейерверки палят…Возвращайтесь в отель и примите теплую ванну ― думаю, поможет согреться.
― Понимаете, есть один нюанс: я не могу появиться в отеле в таком виде. Я, кхм, публичный человек и не хочу лишних сплетен и провокационных фото.
― Да, журналистов и фотографов сегодня пруд пруди, ― согласилась Зоя. — Неужели вы будете ждать здесь до утра, пока не высохнете?
― Есть план получше: дождусь финальных аккордов праздника и, как вор среди ночи, проберусь в отель. Главное, чтобы меня пустили охранники. Ну а если не пустят, вернусь на это место и демонстративно утоплюсь.
Он мягко улыбался, не сводя с Зои глаз. К сожалению, их цвет невозможно было разглядеть в сумраке. Но то, что мужчина необыкновенно красив, Зоя мысленно отметила сразу, хотя сосредотачиваться на этом не имело никакого смысла.
― А вы что забыли среди ночи, да еще и одна?
― Просто гуляла, хотела подышать свежим воздухом. Я люблю ночные прогулки, хорошо мозги проветриваются.
— Раньше я обожаю ходить пешком, в юности мог спокойно пройтись от главного здания МГУ до родительского дома, а жили они, к слову, у метро Алтуфьево.
― Ничего себе, ― присвистнула Зоя. ― А что ж теперь, реже гуляете?
― В основном лицезрею Москву в через окно своего авто, пока личный водитель везет меня в пункт назначения.
― Как скучно вы живете…Спустились бы в метро ради разнообразия!
— Спускался пару лет назад и чуть было не словил паническую атаку из-за дикой давки.
«Слабак», подумала Зоя. Этот ты еще с утра в час пик с одной ветки на другую не пересаживался!
— Так кто