– Почему – мне надо?! – оторопев, переспросил я.

– Потому что ты с тяжелого похмелья. И, похоже, не первый день. И не первую неделю.

– Откуда… откуда вы знаете?! – поперхнулся я, чувствуя, как снова кровь бросилась мне в лицо. И тут же поправился: – С чего вы взяли-то?!

– Ты кому втираешь? У меня глаз наметанный – ты с похмелья. И от тебя тащит живьем. Пару часов назад ты выпил пятьдесят-сто граммов водки. Будешь отрицать?

– Не собираюсь. Это ваши выводы, и ничего больше. Нет, я вино пить не буду. Если не трудно, дайте, пожалуйста, воды. Жарко.

– Чаю. Будем пить чай. В такую жару на Востоке пьют зеленый чай. И мы будем.

– Только сало на Востоке не едят! – не выдержал я. Меня напрягало, что этот человек так запросто, легко взял инициативу в ситуации на себя, и потому я немного злился. Кто он вообще такой?! Человек, который ходит под статьей! А я? Я тот, от кого зависит, упадет на него эта статья или нет! Так какого черта?

– Не едят, – усмехнулся Сазонов. – А мы – едим. И ты ешь давай, голодный небось. Весь день на ногах. Вон какой чемодан таскаешь! К нему колесики да мотор – можно было бы на нем и ездить!

Я невольно улыбнулся – точь-в-точь как я всегда говорил насчет моего чемодана. Правда, к нему бы колеса и мотор!

Сазонов ушел в дом, а я не выдержал и с жадностью набросился на сало. Что я сегодня выкушал, если не считать водки? Один жалкий бутербродик! Организм требовал своего, организм не обманешь фальшивыми водочными калориями.

Сазонов пришел минут через пять, когда я уже успел пропустить через глотку приличное количество пахнущего чесноком, охренительно вкусного сала и такого же охренительно вкусного хлеба. Ей-ей, я давно так вкусно не ел! Все закусь какая-то, гадкие пирожки, гадкие беляши, килька в томатном соусе, подозрительная колбаса и венец творения – яичница.

Ну что может быть проще яичницы? Но я и ее умудрялся время от времени палить до состояния антрацита. В общем, обычно я не ел и даже не питался, а перекусывал. Как волк, запертый в клетке, перекусывает палку дразнящего его негодяя. Щелк! И перекусил.

А вот сейчас я ЕЛ. И наслаждался едой. Простой, здоровой и незамысловатой. Хорошей едой.

– Ну вот и славно, Андрей Владимирович! – Сазонов поставил передо мной довольно-таки большой бокал с чаем.

Не люблю, когда подают чай в маленьких чашечках-фитюльках. Ну что это за подражание гнилому Западу? По-русски – вот так, пол-литровая кружка, и пей на здоровье! Кстати, в такой кружке чай дольше сохраняет температуру, – обычная физика, объем-то больше, чем в фитюльке, которую можно опорожнить одним глотком!

– Я вам не называл моего отчества, – безмятежно глядя в глаза Сазонову, сказал я, пододвигая к себе бокал. – Яду мне не насыпали? Слабительного?

– Ах-ха-ха-ха! – вдруг раскатисто рассмеялся Сазонов, показав идеально ровные, белые зубы. Явно не натуральные. Дорогие зубы, я знаю. Как-то в райотделе был разговор, мол, чтобы вставить все зубы, наших зарплат надо за год вперед.

Не бедный пенсионер. Так что он тогда делает здесь, в «Шанхае»? Почему не живет где-нибудь в центре, в дорогой, хорошей квартире, как подобает персональным пенсионерам? Ведь персональный, точно! И про меня ему уже все доложили. Зачем только?

– Не собираюсь я тебя травить, – вытерев слезы и откашлявшись, заявил Сазонов. – Да и зачем? Отрави тебя – пришлют какого-нибудь дурака. Он и разберется по-дурацки. А ты парень умный, хотя и злоупотребляющий. Ты мне нравишься, парень. Башка у тебя есть, вижу. Да и юмора не занимать. Люблю людей с юмором. Ну что, если ты сыт, поговорим?

Я еще не был сыт, но ведь можно и в процессе подъесть, так что утвердительно кивнул:

– Поговорим. Рассказывайте, как все было.

– Ну как… шел домой. А у меня на скамейке сидит эта гоп-компания. Выпивают, грегочут, бутылку разбили о столб. Я сделал замечание, предложил им свалить куда подальше. Они начали выступать, а потом этот… как его…

– Царьков Виктор Васильевич, – помог я.

– Вот-вот… Царьков Виктор Васильевич… мерзкая подзаборная дрянь! Попытался схватить меня за лицо, с матом и угрозами. Ну я на рефлексе и… остальное ты знаешь.

– А остальные?

– Ну а что остальные… тоже полезли. Но они поумнее оказались и после первых оплеух разбежались. Тут ведь смысл какой: когда вожака завалили, кто из стаи полезет? Звериные инстинкты, ничего больше.

– Василий Петрович… а где вы научились так драться? Ну вот так – чтобы разогнать пятерых шпанюков? Вы не выглядите таким… хм… могучим!

– Парень, сила не в плечах. Сила в духе. А духа у меня хватает с избытком!

Я хотел схохмить про дух человеческий, вернее, про запах, который может разогнать толпу врагов, но поостерегся, глядя в гранитное лицо собеседника. Это был даже не волк, это волкодав! Невольно поверишь, что такой может разогнать стаю шакалов! Почему-то вот не хотелось его обижать.

– Где я служил – не имею права тебе говорить, – Сазонов извиняюще улыбнулся. – И где учился тому, что умею, – тоже. Поверь, при желании я мог бы их всех просто поубивать. На месте.

– Спасибо, что не поубивали! – с иронией протянул я, и Сазонов кивнул:

– Пожалуйста.

– Да, мне тут на земле только смертоубийств не хватало! Ко всему прочему! И так дерьма по жизни хватает, так еще и пилюлей от начальства получить за то, что не уследил.

– Еще поешь? Ешь, ешь, не стесняйся – не обеднею. Да и легче потом думать будет, сытому-то.

– И раз мы вместе хлеб преломили, теперь мне вас гнобить будет стремно, – задумчиво заметил я, протягивая руку за ломтиком сала.

– Хм… – Сазонов пристально посмотрел мне в глаза, опустил взгляд и задумчиво кивнул своим мыслям. – Ты не так прост, каким кажешься. Меня предупредили, да. Только не спрашивай, кто предупредил. Глупо же.

– Да я и не спрашиваю. – Я невозмутимо отхлебнул чай и с удовольствием отметил, что хозяин добавил в него ломтик лимона. Люблю – с лимоном! Просто обожаю! С детства. И вообще люблю запах цитрусовых. Даже одеколон, что покупала мне Маша, пах цитрусом…

– Ты уже решил, как будешь выкручиваться? Хм… вернее, меня вытаскивать…

– Вы хотите, чтобы я дал вам полный расклад? – Я усмехнулся и довольно откинулся на спинку стула, уцепив кружку за широкую ручку. – Зачем?

– Интересно! Я же пенсионер, мне все интересно. Делать не́черта. Сижу вот, чай пью. Или цветы окучиваю. Виноград выращиваю. Мне такие сорта прислали районированные – закачаешься! Ученый один вывел. Только никому теперь не нужны его сорта. Сейчас вообще ничего не нужно – кроме денег. Может, и тебе деньги нужны? Да ладно, ладно, чего ты так лицом-то окаменел? Извини. Ты, наверное, единственный в вашем отделе, кто на деньгах не повернут. Или не единственный?

– Сто шестнадцатая усматривается, – не отвечая на вопрос, холодно проговорил я. – Побои из хулиганских побуждений. Так можно повернуть. А можно сделать штраф – личные неприязненные отношения. Это уже административка, совсем другое дело. То есть вы знали этого негодяя и раньше, у вас были конфликты, которые вылились в драку на бытовой почве.