меня. Это оказалось не сложно – я была вся влажная, и он легко скользнул вперед. До тех пор, пока на его пути не встала преграда.

Так, ладно. Это больно. Не ужасно больно, но я все равно поморщилась, и тогда Майло замер.

Мы оба не двигались.

– Мне нужно сделать это, малыш, – сожаление звучало в его голосе. – Я не хочу причинять тебе боль, но придется немного потерпеть.

Меня тронула его забота, и я улыбнулась. Может я и девственница, но я знаю, как это происходит.

– Продолжай. – Я погладила его по щеке. – Я готова.

Я тихонько вскрикнула, когда Майло с силой двинул бедрами вперед, полностью заполняя меня. Сделав меня женщиной. Своей женщиной.

– Прости.

Он опустил голову и поцеловал меня в плечо, потом еще раз и еще. Его губы словно оживляют меня, прогоняя боль. И когда она слабнет, а я вновь способна чувствовать что-то кроме нее – я чувствую Майло. Он во мне; он заполняет меня и это так, будто я слилась с ним не только физически, но и духовно. Он – это продолжение меня, и нет ни конца, ни начала.

Плотней прижав бедра к нему, я поерзала под ним, показывая, что готова к продолжению.

Майло вновь просит меня сказать, если мне будет больно, и я захочу все прекратить. Я ценю его заботу, но сейчас мне нужно отнюдь не рыцарское отношение.

Движения Майло глубокие и неторопливые; всякий раз, когда он входит в меня, я испытываю несколько болезненные ощущения, но вместе с тем мне хорошо, и я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Удовольствие, которое получает мое тело, нарастает, сливаясь с ликованием моего сердца. Я радуюсь не только тому, что стала женщиной, а и тому, что стала ей благодаря этому мужчине.

Не знаю, откуда у меня это убеждение, но я просто знаю, что это должен быть он.

* * *

– Эй, где ты была так поздно?

Я едва не подпрыгнула, услышав голос отца. Возвращаясь домой, я рассчитывала, что все домашние уже давно крепко спят – что предполагается в час ночи.

– У Марго. Я была у нее! – кажется, я выпалила это слишком поспешно – папа ни за что не купиться на это.

И да, судя по его взгляду, он мне не поверил.

– У тебя появился парень? – прищурившись за стеклами очков, хитро посмотрел он на меня. – Если это так, то тут нет ничего плохого. Тебе почти двадцать один – самый возраст влюбиться.

Папа обнял меня за плечи, добродушно улыбнувшись.

– Пойдем, сделаю тебе какао с зефирками, а ты расскажешь мне про этого парня.

Я позволила ему отвести себя в кухню. Мое лицо пылало – не иначе. Если бы он только знал, где я сегодня была и что делала…

Я ни за что не могла рассказать ему о Майло. Не о том, как далеко у нас все зашло.

– А ты почему еще не спишь?

Я надеялась, что смогу отвлечь его от темы, которая так его заинтересовала. Мне бы очень хотелось представить Майло своей семье, как моего парня, но был ли он им?

Мы это не обговаривали. Я не знала, серьезно ли то, что есть у нас, или только развлечение – для него, потому что для меня все было серьезно.

– Статью дописывал – последнюю в этом году. – Папа снял очки и протер их поясом домашнего халата, который я помнила столько же, сколько и себя. – Так кто этот парень?

Папа поставил на стол две кружки с шоколадом и сел напротив.

– Не знаю, почему ты решил, что есть какой-то парень, – с нарочитым весельем сказала я, чувствуя себя ужасно от того, что лгу ему.

– Значит, я ошибся?

Он давал мне соскользнуть с крючка, хотя я видела, что мне не удалось переубедить его. Но он не давил и не настаивал – папа всегда был таким. Я любила в нем это качество. Он знал, что когда я буду готова – приду к нему и все расскажу.

На его вопрос я только пожала плечами, потому что у меня не поворачивался язык солгать вслух, а так я позволяла ему делать выводы самому.

– Как думаешь, в этом году Чарли приедет?

В глазах отца читалась надежда, которую мне не хотелось разбивать, но я не верила, что моя сестра обрадует нас своим визитом в это Рождество. Три предыдущих она уже пропустила, да и в последние годы она очень редкий гость в этом доме.

– Она сказала, что постарается, – не слишком убежденно добавил папа – он и сам почти не верил.

– Она всегда так говорит. – Я опустила взгляд в свою кружку – не хотела, чтобы папа увидел жалость в нем.

Я жалела его – он страдал, что Чарли так отдалилась от нас, хотя и пытался скрыть это, – и злилась на сестру, потому что она вновь и вновь разбивала его сердце.

– У нее так много дел, она все время занята: съемки, туры, интервью…

Он слабо улыбнулся. Вот так всегда – в любой ситуации он искал ей оправдание.

– Спасибо за шоколад, пап. – Я поднялась и поцеловала его в щеку, прежде чем уйти. – Спокойной ночи.

– И тебе, моя хорошая. – Он похлопал меня по руке, а когда я была на пороге, окликнул: – Эми, у тебя все хорошо?

Я посмотрела на него и кивнула.

– Конечно, пап. У меня все хорошо.

Я всегда была дочерью, приносящей минимум проблем, и менять этого не собиралась. Лиз была шумной, веселой оптимисткой – «Мисс Праздник». Чарли бунтаркой и королевой драмы.

А я была… Эми. Хорошая ученица, живущая по правилам и установленному порядку. Никто никогда не ждал от меня неожиданностей. Я всегда делала то, что должна, полагая, что родителям хватает двух старших дочерей, которые вынуждают их переживать за себя.

Только иногда наступал момент, когда мне казалось, что моя жизнь и я сама – это притворство, а я только и делаю, что играю.

Возможно, в нашей семье не только Чарли была актрисой?

ГЛАВА 3

ЭМИЛИ

‒ Есть планы на Новый год? ‒ спросила Лиз, когда заехала утром к родителям в последний день года.

Я покачала головой, поднося чашку с кофе ко рту.

Мне бы хотелось встретить первый день нового года с Майло – думаю, это стало бы хорошим знаком. Наши отношения зародились в последние дни уходящего года, и я надеялась, что в следующем году они укрепятся и перерастут в нечто постоянное