песка, а ночные холода пробирали до костей. Ияр старался заботиться о своем верблюде, насколько это было возможно в его положении. Он говорил с ним тихим, успокаивающим голосом, надеясь, что это может его успокоить и спасти от побоев.

Разбойники не хотели привлекать к себе лишнего внимания, избегли основных дорог и выбирали более укромные тропы. За животными следил Ннамди, но его не хватало на всех. Человек в черном, так его держали многие, держался обособленно от бандитов. Он часто осматривал лагерь, проверяя, все ли в порядке. Ияр замечал, как Ннамди иногда задерживался на нем взгляд, словно пытался понять его мысли и намерения, а иногда ему казалось, будто в этом взгляде он видел сочувствие.

Ияр наблюдал за происходящим, стараясь оставаться незаметным. Ияр заметил, что большинство разбойников были чужеземцами. Они говорили на незнакомом языке, в котором он не мог уловить ни слова. Их речь была грубой и резкой, наполненной непонятными словами и выражениями. Этот язык казался Ияру более злобным, напористым, чем говор его родины, сразу показывал нравы носителей. Эти люди были пришлыми, и Ияр следил за ними, чтобы понять их цели.

Разбойники не знали, как обращаться с верблюдами, и часто били их, когда те не слушались. Верблюды же реагировали на это агрессивно, пытались вырваться, что только усложняло управление караваном. Верблюды, привыкшие к уважительному обращению, реагируют на грубость и жестокость с яростью. Они кусались и лягались, нанося травмы разбойникам. Но Ияр не мог вмешаться — он понимал, что это может стоить ему жизни.

Несмотря на это, разбойники, во всяком случае их часть, которая говорила на неясном языке, были хорошо скоординированными и неукоснительно слушались Мара. Каждый приказ выполнялся без промедления, и дисциплина поддерживалась на высоком уровне. Это вызывало беспокойство. Стало ясно, что любые попытки сбежать будут быстро и жестоко подавлены.

Несмотря на всю тяжесть и опасность положения, Ияр все же не терял надежды. Если ему и не удастся сбежать во время перехода, то точно удастся в городе. Его мысли были заняты планами на побег и тем, как выжить в этих суровых условиях. Он верил, что рано или поздно у него появится шанс на спасение.

Караван продолжал свой путь через пустыню. Однажды утром Ияр проснулся от звуков шумной возни и криков. Он приподнялся со своей лежанки и группу людей, громко обсуждавших что-то. Из центра толпы доносились шорохи и странные звуки. Оказалось, что это Татион пытался оседлать Шарана, а верный верблюд Ияра пытался вырваться. Татион, видимо, решил повеселиться, выбрав для этого не абы какого верблюда — он хотел спровоцировать Ияра.

Верблюд яростно брыкался, пытаясь сбросить наглеца, но это только разозлило Татиона. Он упал на землю на спину и с трудом встал, держась за бок. Другие бандиты помогли ему, но он оттолкнул их. Его лицо скривилось в гневе, и он, стиснув зубы, схватил тяжелую палку.

— Ах ты! Держите его крепче! — кричал Татион. — Я покажу этой тварюге, кто здесь хозяин!

С яростью он начал избивать бедное животное, каждый удар сопровождая грубыми выкриками. Верблюд издавал жалобные звуки, пытаясь освободиться, но сопротивление только усиливало жестокость.

Ияр, видя, как Шаран страдает, потерял самообладание. Он почувствовал вспышку ярости, и, собрав все свои силы, бросился на Татиона. Он не осознавал, что делает. Ноги несли его прямиком на толпу людей, руки распихивали всех и вскоре он оказался прямо напротив ненавистного живодера.

— Прекрати! — закричал Ияр, толкнув Татиона в сторону. Татион, застигнутый врасплох, упал на землю, выронив палку.

Разбойники замерли на мгновение, не ожидая такого развития событий. Ропот прокатился по толпе. Татион зло улыбнулся, быстро придя в себя, поднялся на ноги. Все замедлилось на мгновение. Татион играл мышцами, выглядел титаном на фоне Ияра — с таким человеком ему было не совладать.

— Тебе конец, щенок! — прорычал он и кинулся на Ияра.

Завязалась драка. Ияр, несмотря на свою слабость и боль, отчаянно защищался. Он знал, что силы неравны, но мысли о избитом друге и несправедливости придавали ему решимость. Он ударил Татиона в челюсть, но вскоре почувствовал, как его самого ударили в бок. Боль пронзила его тело. Удары посыпались градом. Тупые, болезненные атаки полетели по лицу, подбородку, носу. Ияр уже не в силах был их остановить. Он почувствовал, как кровь вновь заливает его тело.

Разбойники стали подбадривать своего предводителя, хотя зачем это было делать? Просто потешить свое самолюбие, позлорадствовать, выкрикивая оскорбления. Татион сделал короткую паузу, спокойно отошел от Ияра, дав ему передышку, и демонстративно выпил воды из фляги. Ияр корчился, не в состоянии встать на обе ноги. Люди вокруг кричали еще яростнее, видя его страдания. Татион, раззадоренный, снова бросился на своего противника, нанося удары. Ияр попытался уклониться от них, но один из разбойников схватил его сзади и не давал двигаться. Это больше не было дракой. Избиение. Татион хотел смерти Ияра.

Татион поднял палку, готовясь нанести удар по Ияру, когда раздался резкий крик:

— Татион, что ты творишь⁈

Какой-то из людей появился из-за толпы, влетел в драку в самый последний момент, схватив Татиона за руку. Татион на мгновение замер, он не ожидал такого поворота.

— Отвали, Овидиус? — злобно спросил Татион, вырываясь.

— Ты убить его решил? — Спросил Овидиус твёрдо, но без гнева.

— Этот щенок заслужил урок. Он бросился на меня.

— Если бы ты не провоцировал его, этого бы не произошло.

Татион плюнул на землю, злобно глядя на Ияра.

— Ладно, Овидиус, — сказал он, отступая. — Но я не забуду этого. Жди своей очереди, пастушок.

После этих слов он ушел. Разбойники, поняв, что это конец представления, стали разбредаться по своим делам, оставив Ияра и Овидиуса стоять на месте. Овидиус помог Ияру подняться, поддерживая его под руку.

— Ты поступил безрассудно, напав на Татиона, — сказал Овидиус, внимательно осматривая Ияра, чтобы убедиться, что тот вообще будет жить.

Ияр, задыхаясь от боли и усталости, с трудом удерживая равновесие, ответил:

— Я не мог смотреть, как он бьет Шарана. Этот верблюд — мой друг, и я не мог просто стоять и смотреть.

Овидиус вздохнул.

— Ты храбр, но здесь это может стоить тебе жизни. Татион — жестокий человек, и его угрозы не пустые слова. Будь осторожен.

Ияр кивнул, понимая, что только что избежал большей беды.

— Спасибо, Овидиус, — сказал он тихо. — Я постараюсь быть осторожным.

Овидиус легонько похлопал его по плечу и кивнул