их перемещала, и делал вид, что всё это происходит вовсе не с ним.

– Перелом ребра, трещины вот тут, тут и тут, – Костя внимательно вглядывался в снимок. – Крылья и лапы целы, позвоночник – тоже.

– Уже хорошо, просто отлично! – порадовалась Таня. – Так, а теперь МРТ.

Орёл упорно делал вид, что его не касается то, что с ним делают, только на Татьяну косился время от времени.

– Ой, как хорошо! – Таня смотрела результаты МРТ. – Особых повреждений нет. Ну да, ушиб, конечно, никуда не делся, но вообще-то Ильдару крупно повезло!

Она не решилась сама нести беркута в гостиницу, а Соколовский, покосившись на смартфон, куда-то вышел, так и получилось, что они оказались в кабинете втроём – Таня, Константин и Ильдар.

Беркут сидел на спинке стула, стараясь как можно аккуратнее подобрать крылья и прикрывая глаза – голова кружилась. Таня рассматривала снимки и мечтала о скорейшем возвращении Соколовского, а Костик косился на птицу, размышляя, почему это он такой управляемый.

– Ручной такой?

Когда зазвонил его смартфон, он принял звонок машинально – номер незнакомый, но к нему часто обращаются клиенты, которые нашли его контакты через знакомых.

– Добрый вечер! Слушаю вас!

– Костя! Ты обязан меня выслушать! Я тебя люблю, а ты… как ты мог поверить тому, что я тогда сказала? Это всё было не всерьёз! Да, я сказала, что люблю Воробьёва, но это была… была ошибка! Ну, ОШИБЛАСЬ я! Я что, ошибиться не могу? Подумаешь, просто запуталась! Как ты можешь ломать наши отношения из-за такой… такого недоразумения! – голос звучал до жути громко – Настя говорила во весь голос.

– Насть, хватит! – Костя от неожиданности даже не сразу вспомнил, что не один в кабинете. Оглянулся на Таню, которая активно делала вид, что ничего не слышит, невольно задержал взгляд на орле.

«Вот уж кто точно слышал! – понял Костя. – У бедолаги даже клюв приоткрылся».

Почему-то стало неловко. Очень неловко и перед Таней, и перед орлом, как это ни парадоксально!

– Костя! Ничего не хватит! Ты же понимаешь, что я от тебя не отстану, да? Я буду бороться за своё счастье! За тебя!

– Со мной бороться? – невесело усмехнулся Костя, торопливо выходя из кабинета в коридор.

Дверь за ним закрылась, и Таня покосилась на Ильдара.

– Это что? Его пара? – Ильдар говорил негромко, но очень отчётливо.

– Ну… уже, наверное, нет, – Татьяна пожала плечами, откровенно сочувствуя коллеге.

– Это трясогузка какая-то! Не в птичьем смысле! – неожиданно энергично произнёс орёл и резко замолчал, услышав, что Константин возвращается.

Трясогузка – в высшей степени приличная птица. За что уж Ильдар так их приложил, сама не знаю.

– Тань, извини, пожалуйста, за это… – Костя выключил телефон и отложил его в сторону. – Мне очень неудобно, что ты слышала эту ерунду.

– За что ты извиняешься? Ты же ничего плохого не сделал.

– Да, но всё равно погано, – понурился Костя.

– Бывает, – согласилась Татьяна, припоминая свой развод и предшествующие ему события. Но ей-то было проще… Мужчина, которого преследуют, хочешь – не хочешь, имеет меньше пространства для манёвра.

– Спасибо за понимание! – тепло улыбнулся ей коллега. – Слушай, я всё спросить хотел, этот орёл, он актёрский, да? Ну, дрессированный?

– Нет, Кость, он вольный. Просто очень умный.

Очень умный орёл явно о чём-то глубоко задумался и отреагировал, только когда вернувшийся Соколовский перенёс его обратно в гостиницу.

– Слушай, как они тут живут, а? Ну, вот тот парень… Как можно жить, когда тебя обманули с каким-то воробьём, да ещё преследуют и требуют: прими обратно, а то заклюю? Это ж не выжить!

Соколовский озадаченно воззрился на приятеля, попросил ввести в курс дела, а потом развёл руками и вздохнул:

– Ильдарчик, веришь? Сам в шоке!

Правда, Соколовское «в шоке» относилось, скорее к ушлости Воробьёва и местной норуши.

«Сто процентов Шушана направила ту птичку-невеличку, чтобы он девицу от Костика отвлёк перед отъездом в исконные земли. Если девица такая же, как её папаша, то я могу их понять, а Константину только посочувствовать!» – Соколовский обладал превосходной памятью, так что легко вспомнил доклады Крамеша о том ушлом деятеле, который хотел отцапать у него клинику.

Филипп покинул глубоко задумавшегося беркута, вышел из его комнаты и наткнулся в коридоре на Таню, которая шла уже с готовыми снимками.

– А где Ильдар? – уточнила она.

– Ильдар? В глубокой прострации на тему «о времена, о нравы»! – усмехнулся Соколовский. – Кстати, Таня, а вы были в курсе того, что наш Воробьёв очаровал девицу Константина?

– Нет! И может, это не наш? – c сомнением уточнила Таня.

– Уверен, что наш! То-то у него такой довольный вид был. Вот же подпольщики!

Глава 6. Орла на шашлык

Когда Таня через гостиницу вернулась домой, покормив и устроив на ночь Ильдара, она попала прямиком к ночному чаепитию.

Да-да, можно сколько угодно говорить о том, что ночью есть вредно, но только не уютнейшей норуши, худощавому и растущему Врану, совсем худому Крамешу и абсолютно не худому, но на редкость уютному Терентию.

Эта компания полюбила дожидаться Таню с ночных дежурств именно в кухне за чаем. Ну, то есть под чаем все подразумевали какой-то свой вариант чая. Норушь – сыр, непременно с маленькой подрумяненной сушечкой, Вран – бутерброды с докторской колбасой или курицей, Крамеш – домашнюю котлету, а Терентий всё вышеперечисленное, кроме сушек.

– Мне и вот то, и вот это, и вооон тот кусочек, и хлеба можно не давать! – провозглашал Терентий.

Иногда к ним заглядывал подпольщик Гудини, шуршал под холодильником, намекая на своё участие в мероприятии, получал свою порцию сушек или печенья, с сомнением поглядывал на Крамеша и удалялся восвояси.

Именно эту уютнейшую картину и застала усталая, но очень довольная Таня.

– Что? Орёл полетит? – догадался Вран, отсалютовав Тане бутербродом.

– Да, к счастью, никаких повреждений, при которых он полететь бы не смог, у него нет, – кивнула Таня, а потом покосилась на Шушану.

– А спросить можно? – она объяснила, какая тема её интересует.

Шушана даже отпираться не стала:

– Да, я попросила Андрея поболтать с этой девицей. Ну куда ж это годится, когда такая особа хвостом завивается вокруг приличного человека! – норушь с таким непоколебимо уверенным видом сложила лапочки на животе, что даже если кто-то хотел ей возразить, попросту не решился бы. А потом заинтересованно уточнила: – А что? Не сработало?

– Сработало, но частично! Девица бросила Костю, а потом, не найдя Воробьёва, вернулась обратно. То есть пытается вернуться.

– Да, я её видела, когда она заскакивала в клинику. Но я надеялась, что у неё всё-таки есть какие-то мозги. Жаль, жаль… но их нет.