«Проклятые демоны!» — Действие Тинта было слишком недолгим, чтобы пялиться на высокомерного выскочку!

Отвернувшись в сторону окна, привалилась головой к стене, закрывшись волной распущенных волос.

«Так…чёрные глаза меняем на тёмно-синие…»

— Хорошо, — послышалась в согласии лженаследника усталость. — Сейчас прикажу подать. Горничных на балу не было. Будет вам еда. Отдыхайте… пока.

«Ты смотри, какой заботливый! Ой! Не отвлекаемся! Нос чуть короче и тоньше… губы пухлее… О! Ещё все веснушки — прочь! Хочу белоснежную кожу, как у героини в том романе, что Крис мне недавно притащил! Идеальную… без изъяна… без загорелости и обветрености! Будем делать соблазнительную конфетку. Раз уж Волан лез целоваться, пусть я в его сознании останусь такой милашкой, каких обычно любят тискать мои ребята в порту».

— Эй.

За своими размышлениями не сразу поняла, как возле меня оказался сам Риз.

Оборачиваться было пока нельзя. Не думаю, что процесс смены внешности «порадует» мини дознавателя!

— Девушка?

Не придумав ничего лучше, захрапела.

И кто бы мог подумать, что мои манипуляции вызовут у этого недоумка смех! Уж точно не я!!

Конечно, умник пытался заглушить свой хохот, чтобы не «потревожить» сон одной из своих подавальщиц, но это была определённо странная реакция с с его стороны!

«Чтоб тебя ночью черти драли…» — выругалась про себя, не понимая причины.

Волан подался вперёд…

— Я знаю, что ты не спишь, сладенькая, — горячее дыхание коснулось волос, и сердце в груди сделало кульбит. — Я слышу все твои эмоции… готов душу дьяволу продать, что ты меня проклинаешь. От тебя исходит такая яростная эмоция злости и негодования… ооо… а недавно мелькнуло возбуждение.

Гул в голове резко пропал, и я выдохнула с облегчением, немного поворачивая отформатированное лицо в сторону озабоченного.

— О чём вы, господин?

Первой реакцией молодого мужчины были вскинутые вверх брови.

Волан, будто знавший меня до этого сотню лет, с недоверием рассматривал моё лицо, не признавая в нём свою недавнюю пленницу из чуланчика.

Его взгляд скользил то по скулам, то по губам, по итогу застывая на глазах.

Я насторожилась. Испугалась, что возможно переборщила, и вышло так, что теперь сама на себя не похожа… Пришлось уводить свою тревогу в грёзы о шоколадных конфетах.

Раз энер ориентируется на мои эмоции, затоплю-ка я его блаженным восторгом, который каждый раз испытываю, покупая невероятно дорогое даже по меркам зажиточных горожан кондитерское чудо.

Глаза парня заволокло дымкой. Дыхание сбилось и стало тяжёлым…

Энер резко отстранился, выпрямляя спину.

Волан Риз ещё пару секунд испепелял меня своим горящим взглядом, прежде чем развернуться и вылететь прочь.

— Анна, — подсела ко мне поближе рыженькая подавальщица, которая всё это время вместе с другими служащими замка настороженно наблюдала за своим молодым хозяином, — ты явно понравилась нашему господину…

Улыбчивая девушка ничего не сказала на счёт изменений моей внешности, и я резко захотела взглянуть на себя.

На помощь пришёл буфет, за стеклом которого стоял дорогущий фарфор.

«Ничего не понимаю… — вглядываясь в немного отзеркаливаемую поверхность, критично прошлась взглядом по лицу. — Что его так напугало? Красотка же! Точно куколка… да в борделе ко мне очередь бы выстроилась! Пижон!»

Несмотря на задетое самолюбие, усмехнулась, в душе радуясь, что Риз предпочёл этой кукле настоящую меня.

Да и порадоваться есть чему — если его так оттолкнули мои изменения, уйти незамеченной, когда эти рейды с допросами завершаться, будет куда проще.

Когда в комнату вошли горничные с тяжелеными подносами, нагруженными едой, с улыбкой присоединилась к остальным.

Напряжение между работниками замка прямо-таки витало в воздухе. Никакого смеха или подтрунивания между людьми, работающими вместе вот уже много лет, не было, как это было на борту моей «Зари». Только едва слышимые шептания между самыми главными среди обслуживающего персонала, и всё. Молодняк, точно мыши провинившиеся, только переглядывались друг с другом, да прислушивались к шёпоту старших.

Я пыталась соответствовать, но скоро у меня разболелась голова и пришлось бросить дурацкое занятие.

Начало светать. Я устала и, наевшись, хотела только одного — спать!

Когда за окном блеснула гроза, у меня дух захватило. Тоска защемила в груди.

Смешно, но шторм — отличительная черта нападения моей команды, и сейчас с моря надвигался именно он.

Тревожно заглянув в окно, тяжело вздохнула:

«Ребятки сейчас там… Неужели, идиоты, выпустили стихию?! Решили соответствовать? А как потом загонять её планируют?! Великая Талла, пусть это будет природное явление, а не глупая выходка Криса…»

— Анна! Анна Холл!? Девушка, я вас зову! — Вздрогнув, обернулась. — Вы забыли, как вас зовут? — Пусть не младший помощник дознавателя, но определённо не последний человек в тайной канцелярии правителя Сартонской империи, недружелюбно сверлил меня взглядом, одно сверяясь со списком, который негодующе дрожал в его руке.

— Да, это я. Простите… задумалась.

— Прислуге не пристало думать, — рявкнул мужлан, окидывая меня недовольным взглядом.

Помимо презрения в глазах дознавателя я заметила совершенно мужской интерес. Впрочем, у этого странноватого типа он не смягчал впечатление обо мне. Наоборот, навеянная артефактом красота действовала на стража элитной организации как красная тряпка на быка.

«Может, в его жизни все красивые леди представляли собой нечто совсем не положительное?»

— Идём! — Мужчина схватил меня за локоть и выволок в коридор.

Я решила набраться терпения, поэтому никак не прореагировала на неадекватное поведение хама.

Возможно, это запугивание входит в работу придурка. Все знали, что дознаватели работают по типу «плохой-хороший». Видимо, мне сейчас давали почувствовать, что значит «плохой», хотя точно не уверена. До меня не меньше трёх человек вывели на допрос. Никого так не шпыняли…

— Сколько тут работаешь?

— Сутки, господин.

Слева присоединился другой мужчина. Не дознаватель — это точно.

Его выдавала господская ливрея цветов Д’Анса.

— Нет, Берг. Эта не подойдёт…

Мужчины переглянулись между собой, ведя какой-то только им известный диалог.

Дознаватель, который до сих пор тянул меня на буксире, прошипел проклятье, но избавил меня от своей клешни со словами: