воздухе так много пыли. И плесень. Много. Чуть древесной гнили тоже присутствует. От меня разит смертью из-за засохшей крови, — Мэнди подняла голову и увидела разбитые компьютеры на полу. — Это объясняет запах пластика и металла, — окинув взглядом комнату, она заметила старые чистящие средства на полке. — А вот откуда запах химикатов.

Он посмотрел на нее прищуренными глазами.

— Что-нибудь еще?

— Только ты. Мне нравится сандаловое дерево. Приятный аромат, — Мэнди положила голову и поежилась. — Не хочу доставлять тебе неудобства, но мне нужно сходить в ванную, чтобы помыться. Подойдет даже шланг с водой. Я несколько дней не ела, а засохшая кровь усугубляет ситуацию. Ты знаешь, что это значит.

— Не имею ни малейшего понятия. Давай, посмотри на меня. Я узнаю, если ты попытаешься проникнуть в мою голову.

Но она не хотела смотреть ему в глаза и видеть его красивое лицо. Находиться в комнате с привлекательным мужчиной, в то время как ее тело страдало от голода, было сущим адом. Тот факт, что речь шла о парне, о котором она фантазировала каждый раз, когда мастурбировала, не помогал. К тому же Лед был полуобнажен. Тем не менее она повернула голову и выдержала его взгляд.

— Ты знаешь, почему я не убил тебя?

«Такие завораживающие глаза. Божечки. Я могла бы полностью раствориться в них. Намного красивее, чем в моей памяти».

— Ответь.

«А был вопрос? Ах, да».

— Предполагаю, что ты хочешь узнать больше о местном гнезде. Но у меня нет ответов. Я расскажу все, что знаю. Либо ты максимальны быстро проводишь допрос, либо дай мне смыть кровь. Мой контроль слабнет. Это может стать своего рода травмой.

— Травмой?

— Я планировала найти донора прошлой ночью после охоты. Но, как ты и сам понимаешь, возможности покормиться мне так и не представилось. Драка с вампиром, — где, похоже, я сломала ногу — удар в лицо и брызги крови образуют неудачную комбинацию. Я на грани срыва. Скоро я начну шипеть и огрызаться. Мне будет все труднее думать о чем-то кроме голода. Я сумею выиграть немного времени, если смою засохшую кровь. Душ подарил бы мне еще несколько часов здравомыслия.

— Ты можешь сбежать, если я сниму цепи и отпущу тебя в уборную.

— И куда мне идти? Ты удалил мой маячок. Возможно, теперь я враг номер один для Совета. Они подумают, что я сбежала. Я отвечу на любые вопросы, но сначала приму душ.

Лед наклонился и заглянул ей в глаза.

Его запах заставлял ее тело сходить с ума. Мэнди хотела его так сильно, что чувствовала боль. Сейчас она совершенно не понимала, чего жаждала. То ли кровь, то ли секс.

— Я не доверяю тебе.

— И правильно. Я же вампир. Обычно мы выступаем в роли плохих ребят. Однако я не собираюсь нападать или убегать. Если жажда крови будет побеждать, то я дам знать. К счастью, этот момент еще не наступил. Я не врала о том, что со мной сотворят, когда маячок активируется. Считай, что я уже мертва, Айс.

— Лед, — поправил он.

— Прости. Потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к новому имени. Ты так и не объяснил, как оказался в «Bucket».

— Охотился на сумасшедшего мастера, который решил создать культ, поклоняющийся ему. Он заставлял вампиров верить, что был Богом. Вероятно, они до сих пор проходят терапию после промывания мозгов.

Она с отвращением скривила губы.

— Ты нашел его?

Лед кивнул.

— В ночь твоего исчезновения в клуб пришли не бандиты. Это был тот мастер и четыре члена его гнезда, которые искали новичков для культа. Его звали Байрон. Он рыдал, пока я убивал его.

Ирония не ускользнула от нее.

— Ты отослал меня той ночью, чтобы отгородить от неприятностей… Но на парковке на меня напал один из охотников за гаремом Каина. Похоже, я полностью облажалась, проморгав свой шанс на человеческую жизнь, верно?

— Байрон не стал бы нападать на тебя. Его интересовали только мужчины. Я не хотел, чтобы ты оставалась в клубе, потому что тобой могли воспользоваться в качестве живого счета.

— Кто-то выжил?

— Нет. Я убивал одного за другим, а они даже не подозревали о моем существовании, пока я не добрался до Байрона и его телохранителя. Они вошли в мужской туалет, следуя за выбранной жертвой. Я затеял драку, чтобы люди разбежались, а затем, как только мы остались одни, надрал им задницы.

Ее клыки ныли, а запах, исходящий от собственного тела, сводил с ума.

— Мне нужно смыть с себя кровь. Сегодня я слабее, чем обычно, потому что моему организму тяжело так долго обходиться без крови. Ситуацию обостряет травма. Ты мог бы легко справиться со мной, даже если бы я солгала и попыталась сбежать, — она пристально посмотрела ему в глаза, ища какие-либо признаки заботливого мужчины, каким он был раньше. — Пожалуйста? Может, я и не оборотень, но у меня чувствительный нюх. Вероятно, тебе тоже не нравится эта вонь. Разве допрос не станет приятнее, если от меня не будет смердеть?

Лед стиснул зубы.

— Ладно. Единственная ванная комната находится на третьем этаже. Однако на улице светло, а окна не закрыты. Я накрою тебя одеялом и провожу. В ванной комнате есть крошечное окошко, но оно не пропускает прямой солнечный свет. Помещение расположено у внешней стены, поэтому если попытаешься выбить окно, то сгоришь. В здания вокруг тоже не пробраться. Может ты и быстро бегаешь, но у тебя не получится найти убежище от солнца.

— Я не собираюсь сбегать, Лед, — было странно произносить это имя. — Могу я задать вопрос?

Он засунул руку в карман спортивных штанов и достал кольцо с двумя маленькими ключами.

— Я не расскажу, на кого работаю и нашу численность.

— Как тебя зовут на самом деле.

— Чем тебя не устраивает имя Лед.

— Ну, ты все время выбираешь что-то холодное. Айс. Лед. Вот я и подумала, что ты скрываешь свое истинное имя…, например, Град или Изморозь, — Мэнди не сумела сдержать улыбку. — Иней тоже звучит довольно круто.

Он наклонился к ее ногам.

— Ты всегда обладала чувством юмора и сообразительностью. Мама назвала меня Лед. Я говорил Майку свое имя, но он прозвал меня Айсом.

Она верила ему.

— Спасибо.

— За что? — он снял с ее лодыжек массивные оковы, похожие на наручники.

— Для меня важно знать твое настоящее имя. Звучит глупо, но это правда.

Лед подошел к краю стола к ее голове.

— Мне бы не хотелось снова вырубить тебя. Женщин бить нехорошо. Но если ты нападешь, то у меня не останется иного выбора.