— Надо же что-то рассказывать малышке на ночь. С детьми без этого не обойдешься. Они хотят все знать, особенно то, что касается родителей. А Зиза для своих лет вообще очень развита.

Нож, который Риддик сжимал в руке, внезапно исчез. Имам с облегчением перевел дух, хотя отлично знал, что нож может так же внезапно появиться вновь.

Исчезновение оружия как будто послужило Ладжун сигналом: она взяла дочь за руку, чтобы уйти, но Зиза подчинилась ей с большой неохотой. Девочка была захвачена внешностью и поведением ночного гостя, и в этом была далеко не первой.

— Кому ты еще обо мне рассказывал? — мрачно спросил Риддик. — С кем еще нужно разбираться, чтобы не висел у меня на хвосте? Ну и язык у тебя, Имам!

— Так уж получилось.

Гость после ухода Ладжун и Зизы немного расслабился.

— Ты все равно их не найдешь, даже если будешь искать.

На лице здоровяка мелькнула улыбка.

— А зачем мне их искать? Ты бы и сам мог их привести.

— Это не так просто, как кажется.

Тень улыбки тут же погасла.

— Только не надо мне говорить, что просто, а что — нет. Мне и дожить-то до сегодняшнего дня было очень непросто. — Он сделал жест правой рукой. Она по-прежнему была пустой. — Если на этом грязном шарике остались еще какие-то средства связи, самое время, по-моему, ими воспользоваться.

Они сидели на небольшой террасе на верхнем этаже дома: двое мужчин, которым довелось вместе пережить нелегкие времена и выжить там, где остальные погибли. Все, что их объединяло, хотя сейчас и этого было достаточно — Имам отлично это понимал, но не знал, долго ли продлится их сосуществование. Оставалось надеяться, что достаточно долго для того, чтобы успеть объяснить Риддику свои поступки.

Они сидели и наблюдали за ночным небом. Из-за света огромных маяков на небосводе удавалось разглядеть всего одну-две звезды. Однако, сосредоточив взгляд на конкретном участке неба, можно было полюбоваться его великолепием. Имам на протяжении всей своей жизни не переставал удивляться и восхищаться ночной вселенной. Теперь она производила на него какое-то мрачное впечатление. Казалось, наступал конец всему, что он знал и любил. Кроме того, совсем не исключено, что многое в будущем зависело от стоящего рядом с ним человека. С той информацией, которой он располагал о госте, Имам прекрасно понимал, какому риску подвергает себя и свою семью.

Высоко в небе на востоке виднелась комета. Хоть что-то продолжало идти естественным порядком. Эта мысль немного его успокоила.

— Нерон умер, Римская империя погрузилась в пучину гражданской войны, к власти пришел новый император, и жизнь на земле изменилась навсегда. Все это случилось во время прохождения кометы. На всем протяжении истории кометы служили предвестниками серьезных перемен. — Имам продолжал разглядывать крыши окружающих домов.

— Еще одно знамение в период знамений… причем в период дурных знамений. — Имам перевел взгляд на гостя. — Тебе известно, что происходит в цивилизованной галактике?

Выражение лица Риддика чуть изменилось.

— Нет, я как-то оторвался от хода событий. Понимаешь, в такие времена больше занимает проблема чего пожрать и как вообще остаться в живых. Не до последних новостей.

Имам кивнул.

— «Угольный Мешок» молчит, уже довольно давно. Аквиланская система тоже не отвечает. Гелион-Один поддерживает связи с несколькими соседними планетами. Если падем мы, падут и они. А после этого…

Он замолчал.

Риддик, поигрывая ножом, сидел уже за столом. Он легко взмахнул им, срезал пару стоящих на столе свечей и сказал:

— Неплохое лезвие.

Имам рискнул и нетерпеливо спросил:

— Ты понял, что я сейчас сказал? Или тебя интересуют только твои собственные… дела?

Риддик поднял нож.

— Конечно, понял. Все катится под гору. Вся чертова галактика. Все цивилизации, далекие и близкие.

— Вот именно.

Гость пожал плечами. С таким же успехом Имам мог рассказывать сейчас о сорняках, заполонивших его сад.

— С меня довольно.

Трое монахов плотнее закутались в свои плащи. Ветер усиливался, завывая на улицах благоустроенного квартала. Его порывы швыряли пыль и мусор в лица тех, кто не успел вовремя отвернуться. Шагающие по улице монахи не переговаривались между собой. Они были уверены в том, что идут на правое дело, но уверенности в удачном исходе предприятия у них не было. В эти дни вообще нельзя было быть ни в чем уверенным. Но их попросил помочь человек, которого они очень уважали, и они, пусть даже без особой охоты, согласились.

Дойдя до нужного дома, один из монахов шепнул что-то в микрофон возле двери. В ответ раздался звон старинного колокольчика: задушевный и успокаивающий звук, напоминающий о давнем прошлом человечества. Он по-своему характеризовал и владельца дома, довольно необычного человека, повидавшего на своем веку столько, что они и представить себе не могли. Одна из причин, по которой они сюда явились.

Дверь открыла красивая зрелая женщина. Говорить что-либо не было нужды — она знала всех в лицо, а главное, система безопасности тоже их узнала. Женщина указала рукой на лестницу, и закутанные в плащи монахи двинулись наверх. Ладжун подошла закрыть дверь, но что-то ее насторожило. Она выглянула наружу: в темноте ничего подозрительного не было — лишь ветер да пыль. Наконец дверь с характерным электрическим щелчком захлопнулась.

Когда трое монахов появились на террасе. Имам обернулся и взмахом руки приветствовал их. Они скромно кивнули, не глядя при этом на хозяина. Все их внимание было сосредоточено на человеке рядом с ним.

Имам обернулся к гостю.

— Тот, кто тебе нужен, — здесь.

Риддик шагнул вперед и оказался возле монахов. Он по очереди откидывал их капюшоны и внимательно вглядывался в лица пришедших. У него не было с собой прибора для идентификации личности, но он и сам разбирался в людях не хуже прибора.

Совершенно уверенный в том, что кто-то из троицы окажется нужным ему человеком, Риддик был немало удивлен тем, что не знает ни одного из них. Никогда в жизни он не встречался с ними. Возможно, это проверка? С ним решили сыграть в какую-то игру? Но с какой целью? Риддик обернулся к хозяину дома. Судя по лицу Имама, никакого подвоха не предвиделось. Что же в таком случае происходит? Этих монахов позвали сюда только для того, чтобы он как следует разглядел их лица? Или для того, чтобы они как следует разглядели его? Зачем? Или причина заключается в чем-то другом? В чем именно? Риддик снова взглянул на хозяина дома.

— Что дальше? — буркнул он.

Тут один из монахов привлек его внимание. Он явно нервничал, избегал встретиться взглядом с Риддиком и смотрел ему куда-то через плечо. «Наверное, этого человека я и ищу, — подумал Риддик. — Или он просто боится поднять на меня глаза…»