Я пахала, забыв о себе, изо дня в день, включая и субботы. В воскресенье спала в обнимку с ребенком. Все. Больше меня ни на что не хватало. Походка стала совсем мужской, лицо тяжелым. Притом что, став чиновником, я старалась держать форму. Сбегала на спорт, прикрываясь деловыми переговорами, не ела бутерброды на работе, на приемах не хватала по инерции все с тарелок. В командировках не отрывалась в алкоголе, даже когда все уговаривали расслабиться. Выдержала свой первый официальный визит в Японию в качестве министра, продвигавшего план «Ельцин — Хасимото» по реализации совместной программы поддержки малого бизнеса. Встречи с восьми утра до ночи, интервью, переговоры. В черном, подтянутая, я держала марку в новом формате. Все прошло на ура.

И все равно со временем я как‑то поблекла. Я перестала быть легкой и звонкой. Груз ответственности давил. Да и темп был взят невероятный. Муж стал отдаляться от меня, и я запаниковала. Пришлось опять искать себя, а точнее, женщину в себе. Для начала я потренировалась перед зеркалом. Пришлось расслаблять лицо, менять походку, придавать женскую сексуальность глазам, облегчать образ. Инстинктивно я решила, что теперь пора сформировать новый образ чиновника: стройного, элегантного, строгого, но и обаятельного. Вершины этого искусства я достигла в поездке с президентом Борисом Ельциным в Италию. Официальный визит, подписание контрактов, в том числе и пакет по моему ведомству. Программа включала прием у президента и премьер‑министра, посещение Ватикана и встречу с Иоанном Павлом II, папой римским, а также несколько деловых ужинов. Я набила чемодан тремя категориями одежды:

• тем самым, в чем была на приеме у королевы, почти монашеским и в пол, — для Ватикана;

• узким черным деловым костюмом с юбкой выше колен; я наконец решилась на каблуки, насмотревшись на западных тетенек, ну и желая придать некую деловую сексуальность имиджу правительственного чиновника;

• чем‑то черным, более расслабленно‑вечерним для ужинов.

Мои тщательность и старательность были оценены по достоинству. Иоанн Павел II мне лично сказал по‑русски «молодец». Все журналисты пытались понять значение похвалы. Хотя объяснение для меня простое: я единственная женщина, выдержавшая протокол посещения религиозных учреждений. Кстати, устроители встречи, в отличие от английского посольства, никого не предупредили о форме одежды. Я все сделала интуитивно.

Гордая собой, на следующий день я переоделась в узкий костюм на каблуках и двинулась на встречу с политическим руководством страны в узком кругу. Президенты обеих стран, Немцов, я, Ястржембский. Кресла, как на грех, оказались слишком глубокие и низкие. Я утонула в них и с ужасом увидела, что юбка катастрофически быстро уезжает с дипломатической длины в сторону совершенно непротокольную. И поправить ситуацию невозможно: придется вставать и еще больше обращать на себя внимание. Оставалось только расслабиться и надеть на лицо небрежную уверенность. Я держалась, хотя заметила, что на мои колени скосили глаза вначале Немцов, потом все, включая и президентов. И я бы не сказала, что взгляды были возмущенные, скорее, заинтересованные. Действительно, я продумала все, кроме глубины и высоты кресел. Что простительно.

Постепенно я освоилась в Белом доме. Провела вмененный налог вместе с министром Евгением Ясиным, подписала указ у Ельцина о снятии бюрократических барьеров и регистрации «в одно окно», получила поддержку Черномырдина. Обрела уверенность, научилась сохранять в себе женщину, даже умирая от усталости. Дело пошло. Но грянул кризис 1998 г. Все правительство отправили в отставку. И я ушла на улицу, потеряв деньги в банках, как и все, не пристроенная во власти за строптивый характер. Никто и ничто, почти забытая. Надо было все начинать заново. Но об этом позже, а сейчас выводы:

• Чиновник не может быть ярким.

• Всегда есть хитроумные способы поддержать свою яркость незаметно для окружающих (чулки, носки, аксессуары).

• Если нет средств, нельзя копировать, нужно экспериментировать.

• Надо уважать официальный протокол.

• Правильно одеться — часто результат интуитивного выбора. Даже не имея информации, можно попасть в контекст. Просто подумать.

• Конфуз всегда возможен, все не предусмотреть. Выход — не суетиться и держать лицо.

• Сексуальность необходимо поддерживать всегда. Иначе — развал образа женщины.

Я пришла в правительство Виктора Черномырдина в сентябре 1997 г. С апреля 1998‑го началась свистопляска. Кириенко сменил Черномырдина, а после августовского кризиса, в сентябре, кабинет возглавил Евгений Примаков. Из уважения ко мне и моей работе он тянул меня как мог, но все равно сдал в угоду коммунистам. Через год после назначения я оказалась не у дел. В утешение муж снял мне маленький офис, очень стильный. Я тихо приходила там в себя и подсчитывала шансы вернуться в политику. Выборы в следующую Думу намечались на декабрь 1999‑го. Впереди год на восстановление публичного имиджа. Как оказалось, я сильно порастеряла очки. Образ потускнел, известность сохранилась, но позитива от моего чиновничьего задора люди не ощутили. Вмененный налог бизнес оценил, но не он обеспечивал рейтинги народной любви.

В шоке от потерь в результате кризиса средний бизнес с топ‑менеджерами создали клуб «2015». Цель — попробовать просчитать будущее России. Ни мало ни много. Вот так. Я присоединилась и с увлечением обсуждала различные сценарии, включая и мягко‑авторитарный. Это удивительно, но коллективным мозгом мы угадали будущее. Ну да ладно — не будем о грустном. Среди членов клуба, как я и сказала, было много менеджеров высокого класса, в том числе и в области создания и продвижения бренда. Они решили помочь мне и смоделировать процесс восстановления имени и его раскрутки при следующих входных данных:

• известность около 30 %;

• доверие невысокое;

• денег на раскрутку нет;

• безработная;

• цель: попасть в Государственную думу не рядовым членом, а лидером в сильной команде.

Последнее было моим требованием. Я больше не хотела скучать депутатом, от которого ничего не зависит. Подобралась группа из русского представительства Coca‑Cola. Мне объяснили, что политический пиар мало чем отличается от товарного брендинга. Принцип один: из черной крыски сделать белого роскошного хомяка. Огорченная крыска послушно приготовилась слушать и отвечать на вопросы. Белый хомяк — серьезная мечта, можно не ерепениться в ответ, потерпеть и получить готовый рецепт. Причем бесплатно. К этому времени рынок новых профессий уже обрел цену — правда, не объективную, а сильно завышенную. Стилисты, психологи, политконсультанты, брендмейкеры, рекламщики, пиар‑технологи стоили каких‑то немереных сумм. А мне повезло: по дружбе — задаром. Шесть часов я ждала чуда. Как пациент во время операции, тем более что операцию на мне проделали без наркоза. В полном сознании я наблюдала за ее ходом. Меня спросили, на кого работаю, т. е. кому из избирателей хочу нравиться.