Даже Галина Старовойтова сокрушалась: «Вы, Ирочка, так красиво одеваетесь и разнообразно. Но никто не замечает. Все одинаково черное. Деталей не видно. Жаль». Я благодарила, но не признавалась, что мне нравилась моя Заметная Незамеченность. Очень, кстати, по‑японски. Код предков из Страны восходящего солнца прекрасно защитил меня и помог спозиционироваться в депутатской массе. Постепенно все заговорили о моем вкусе и, к моему удивлению, поставили диагноз: «самый сексуальный политик». Массмедиа меня любили, стилисты же критиковали за черный цвет: нет разнообразия, слишком мрачно и закрыто. Я не обращала внимания и продолжала гнуть свою линию. Сексуальность волновала. Однажды даже ногти покрасила в черный цвет, за что тут же подверглась остракизму даже со стороны журналистов. Пришлось уйти в нейтральный тон.

Стремление быть одновременно незаметной для своих и яркой для других убрало туфли на каблуках, короткие юбки, яркую бижутерию и разноцветную одежду. Вместо перечисленного я решила выставить интеллект и храбрость. И правильно. Нельзя было ограничиваться только внешностью. Я постоянно училась у коллег всему, что помогало освоиться с новой профессией: манере выступлений, написанию законов, комментированию их в прессе. Но, копируя опытных депутатов, я, как могла, стремилась находиться в согласии с собой. А это означало следующее:

• заниматься только теми законами, которые отвечают требованиям развитой рыночной экономики и демократического государства;

• говорить ярко и не по бумажке, к чему я привыкла, работая преподавателем в институте;

• внимательно слушать оппонентов, апеллируя прежде всего к их тезисам, а не твердя свои;

• рисковать и браться за темы, в том числе и в публичных выступлениях, от которых отказываются все, главный критерий: мой интерес и вдохновение;

• не обменивать свои ценности на карьерное продвижение, но искать союзников;

• не бояться говорить то, что всем не нравится или не принято обсуждать;

• наращивать профессионализм быстрее других, особенно мужчин, чтобы выступать на равных;

• не бояться критиковать признанных авторитетов.

Если обобщить, прицел был следующий: оставаться всегда собой, но обретать профессионализм.

Я прекрасно понимала, что на обучение у меня мало времени. Первый парламент избирался всего на два года. Первая победа, как и первая книга, — часто случайность. Главное — повторить успех. Важно было победить второй раз в 1995 г., чтобы окончательно закрепиться в политическом истеблишменте. Для self‑made одиночки единственный институт закрепления — парламент. Победа на выборах требует уважения и любви избирателей. И я старалась, понимая, что на одной бабочке далеко не уедешь. Мне нужно было за короткий срок вылепить образ харизматичного, обаятельного, искреннего и честного политика. Постараться утяжелиться профессионализмом, остаться воздушной и, как уже выяснилось, сексуальной молодой женщиной. Объединить энергию земли, огня и воздуха. И все это сделать без советников и политтехнологов. Я двигалась пусть и сознательно, но на ощупь.

Непублично шла работа над законами в комитетах и на сессиях, здесь ставилась задача профессионального роста и реализации предвыборной программы. А в остальное время я бегала по различным телешоу, от которых мэтры отказывались. Что‑то отгадывала, шутила, танцевала, обсуждала моду и стиль, отношения мужчин и женщин, семью и государство, шутила с мультгероями, читала Шекспира с театральной сцены. Я добивалась человеческой, а не политической любви у зрителей, подспудно, как скульптор, высекая из советского камня депутата новой формации: открытого, искреннего и современного. Только так, плывя, как японский карп, против течения, я могла иметь шанс, не тратя денег, сформировать оригинальный незабываемый образ к следующим выборам. Стрижка и очки стали фирменным знаком, а черный цвет — привычной ассоциацией с именем Хакамада. Если прибавить к набору энергию и интеллект, получился вполне себе системный индивидуальный политический продукт. Правда, абсолютно нетипичный и поэтому слегка маргинальный. Но задачи надо было решать последовательно. Главное — выделить приоритеты. Используя федеральные СМИ, я работала главным образом на победу в своем округе на будущих выборах.

Два года пролетели очень быстро, но эффективно. В 1995 г. мой рейтинг известности был не сравним с рейтингом 1993‑го. Я организовала партию «Общее дело» и пошла на выборы как по партийному списку, так и по округу. Необходимо было думать о заделе на будущее и накручивать федеральную известность. И вообще, нельзя стоять на месте. Каждый цикл — новое качество.

Победа в 1995 г. досталась нелегко, вплоть до обмороков. Нервные затраты профессионала всегда больше, чем дилетанта. Экспромт искрист и прекрасен в своем незнании будущего. Как в любви. Мы влюбляемся в свою мечту, энергично заводим роман и наконец женимся. Наступает быт. Скуку повседневных забот можно преодолеть только в поиске личного продвижения, но не в бесконечной организации инфраструктуры семейного хозяйства. В 1993–1995 гг. я пережила политический роман. С 1995‑го наступил политический быт. Фракции укреплялись и укрупнялись, а я принципиально оставалась игроком‑одиночкой. Вошла в группу разношерстных одномандатников «Регионы России» и… заскучала. Меня накрыло творческим кризисом. Что‑то необходимо было предпринять. Вот уж действительно: бойся своих желаний. Все получилось, но я не понимала, куда двигаться дальше, а угнездившись в удобном депутатском кресле, не испытывала радости от стабильности и бездействия. Делать, конечно, хотелось, поправок в законы писала немерено, но от меня ничего не зависело. Партии давили при голосовании. Конкуренция сметала мои инициативы. Входить же во фракции не было ни малейшего желания. Несмотря на идеологическое разнообразие, все они были выстроены в однообразную авторитарную вертикаль принятия решений. Начальники и подчиненные. Я предпочитала свободу. Что делать свободному человеку в тяжкие минуты печали и депрессии? Обратить взор на себя и перенастроить душу на новую мелодию. Моя мелодия — мой имидж, и я решила его перенастроить. От неопытной, но задорной девушки перейти к образу системного политика со своим кредо. В это время совершенно случайно завязался мой роман с будущим мужем, с которым живу и по сей день. Он был единственным мужчиной, который «схватил» мою печаль, понял ее происхождение и протянул руку, в прямом смысле слова. Объясняю. Я продолжала заниматься спортом. Об этом никто не знал, но я даже выступала на подтанцовках в перерывах футбольных матчей с группой девушек. Стадион ревел, увидев нас в аэробических костюмах, а я радовалась не менее, чем при победе на выборах в Думу. В 1995 г. меня включили в группу «лидеров будущего» Давосского форума, самого престижного мирового бизнес‑клуба, куда приглашали и политиков. Именно там, позже, Борис Березовский, Владимир Гусинский и прочие олигархи решали судьбу Бориса Ельцина накануне выборов 1996‑го. Давос — горнолыжный курорт. Я, единственная женщина‑политик, оказалась в брутальной среде мужиков. Все они катались на лыжах между заседаниями и выступлениями. Приехав с мужем, я тоже решила попробовать. Супруг отвез меня на вершину, съехал и стал ждать. Я зависла в ужасе над обрывом и поняла, что мне конец. Группа товарищей внизу оживленно обсуждала путь моего спасения. Включая и мужа. А я застенчиво умирала. Вдруг один отделился, с волосами как у рок‑певца. Снял свои лыжи и полез на скалу. Забрался, взвалил меня вместе с лыжами на спину и стащил вниз, порвав от натуги костюм по шву. Это был мой будущий муж. После спуска пока еще мой прежний заявил, что лыжи не мое. Мое дело чирикать с трибуны. История повторилась: сначала политика не мое, потом лыжи, потом — все остальное. Мне стало надоедать это настроение. Мой же спаситель объяснил, что с первого раза никто не может. А если и может, то тупо, агрессивно и топорно. Просто надо нанять тренера. К чему я все рассказываю? Да к тому, что в перенастройке мелодии все ноты важны: прорыв и в спорте, и в профессии, и во внешности.