— У меня уже есть жених, всё договорено, теперь, даже если я покроюсь моровой язвой с головы до пят, Орнак от меня не откажется. И будет изображать радость у алтаря.

Я усмехнулась, но заметив, что Берта побледнела и сделала пару охранных знаков на все стороны света, как приписывала бытовая магия, поспешила заверить её, что ничего подобного мне не грозит.

— Сама знаешь, чья кровь течёт во мне, — буркнула я и наклонилась над тазом с холодной водой. Посмотрела в своё отражение, заметив, насколько чёрными казались сейчас мои глаза. Как провалы, как бездна, в которую страшно заглянуть!

Всплеск магии. Я так и знала, что этот предрассветный кошмар не был вызван вечерним вином или плотным ужином! О чём он был, я уже и позабыла, только помнила ощущение огня, пожирающего мою кожу и внутренности!

— Я плохо спала сегодня.

— Это всё потому, что поздно легли, госпожа. Написали бы письмо жениху утром, он всё равно нескоро его получит! Эти «надутые жабы» блокируют любую связь с землёй.

Я продолжила умываться, чтобы только разбить водную гладь. Не любила зеркал, меня пугало собственное отражение: другие находили в смуглости моей кожи или в восточном разрезе глаз какую-то изюминку, но подозреваю, что всему виной — происхождение. Ведьма ведьмой, но королевская кровь всё скрасит. А то, что глаза порой цвет меняют, так кто жене в глаза смотрит!

Сначала под юбку, потом в сторону. Все браки таковы!

— Подай полотенце, — оборвала я наивные рассуждения Берты о дирижаблях. Чудо науки, способное поднять людей в воздух, до сих пор вызывало в некоторых суеверный страх. Таких, как моя молочная сестра и не переубедишь, что тут нет ни капли магии. А ведь Берта получила неплохое для её сословия образование!

Тем более по праву мужа она давно стала если не знатной, то впоне сносного положения.

— Лучше одень меня, — указала я на светлое муслиновое платье в мелкий цветочек. Оно было мне мило не из-за расцветки, а просто потому, что не требовало ношения жёсткого корсета. Когда принцесса живёт частной жизнью, то может позволить себе некоторые вольности.

— Ох, вот приедет господин Зигуд, вмиг ваша хандра пройдёт. А уж после замужества, мне матушка говорила, а она дважды сходила, упокой Боги её мужей, и вовсе приятные хлопоты начнутся. Вы помните, что обещали? Ну как же, госпожа моя! Я буду вместе с вами выбирать цвет покрывальца для вашего первенца!

— Замолчи уже! Я ещё не знаю, поженимся ли мы, — отмахнулась я, как всегда это делала, когда речь заходила о предполагаемом скором замужестве. — А то стану вдовой до срока, как твоя матушка.

Никто не виноват, что я родилась с ледяным сердцем и бешеной магией в жилах. Моя мать даже проплакала целую неделю после моего рождения, когда увидела, насколько я похожа на бабку моего отца. Та славилась жестокостью и ведомством, которое в итоге её и сгубило.

И чёрными волосами, совсем как у меня. Вот и приходилось придавать им более привычный для Сангратоса вид: блондинки из меня всё равно не получилось, но тёмно-русые косы это вам не чёрные вороньи космы!

И всё же, шептались по углам, что моя прабабка не имела отбоя от поклонников, допуская до тела всех, кроме своего законного мужа.

Я знала эту историю с отрочества, одно время даже радовалась, что теперь не придётся выходить замуж и рожать наследников одного за другим, пока не умру. Никто не возьмёт замуж ведьму, когда у неё есть очаровательные сёстры с золотистыми волосами и бледной кожей. Прелестные розы Сангратоса.

— Давайте я помогу, — предложила Берта, видя, как я застыла с поясом в руках.

— Помогай! — махнула я рукой.

От Берты, сторонницы старых порядков, не отвяжешься. Да и без её помощи мне пока тяжеловато одеться так, чтобы не выглядеть беглянкой, собирающейся второпях при потушенных свечах.

Если ты королевских кровей, пусть и живущая под чужим именем, то должна соблюдать этикет. Во всём, это в меня вбили с детства. Не разговаривать громко, не смеяться на людях, хранить вежливо-заинтересованный, но отстранённый вид при общении с мужчинами и исправно выполнять супружеский долг. Даже если муж пьян, а тебя тошнит от одного запаха спиртного.

Я с тоской думала о том, как мне всё это вынести. И пусть Орнак Зигуд, мой жених и второй граф королевства после моего кузена, совсем не казался чудовищем, я отчётливо понимала, что никогда его не полюблю. Впрочем, я не могла бы полюбить и другого мужчину, так что не имела претензий именно к нынешнему жениху.

Только предупредила о том, чтобы он не рассчитывал на моё сердце, на что жених галантно поклонился и заверил, что ожидает от меня уважения и следования долгу, а на сердце не претендует, хотя был бы рад, если когда-то я открою ему свою душу.

Я обещала, что буду стараться, но ледяное сердце билось ровно и отрицало всякие попытки стать обычной.

— Куда сегодня? — спросила Берта, едва покончив с обязанностями горничной, которые она сама на себя взвалила добровольно. Ревность, вероятно. Берта считала, что пока она меня обслуживает, вреда мне никто не причинит.

Отступила на два шага, чтобы полюбоваться своей работой, и довольно хмыкнула.

— В кофейню за углом.

Я была рада оказаться на улице и глотнуть свежего воздуха. По поверьям матушки и по наставлениям придворных магов прохлада ранней весны вредит здоровью молодой леди, и тем больше я любила нарушать запрет и не кутаться в шарф, ограничившись поднятым воротом бежевого пальто по последней моде, пришедшей из-за Смирного моря.

— Вот смотрите, госпожа моя, как на вас пялятся эти господа, — шептала Берта, озираясь и пытаясь загородить меня от нескромных взглядов. — Где это видано: пешком ходить, словно мы простолюдины какие, да ещё пальто ваше, простите, до колен только доходит! Как бы полицию кликать ни пришлось! Вон все смотрят, стыда не оберёшься!

Я понимала, почему матушка с радостью приставила ко мне Берту, хотя мы были ровесницами, да и вообще для принцессы королевской крови она в компаньонки не годилась. Дочь кормилицы хоть и получила титул через мужа, но не считалась ровней породистой аристократии.

Впрочем, я лишь улыбалась, когда речь заходила о родовитости. К счастью, в Сангратос пришли перемены, говорят, вскоре вслед за научно-техническим прогрессом грядёт и изменения в сознании подданных. Кто знает, может, я доживу и до того светлого момента, когда смогу основать собственную ювелирную лавку?

— Срочное сообщение! — вывел меня из задумчивости голос мальчишки-разносчика газет. — Один из Небесных Гигантов