Я же понимаю, что перед моей сексуальностью трудно устоять, — иронично выдал я и подмигнул девушке.

Она печально улыбнулась, а потом вдруг потупила взгляд, опустила голову и проговорила:

— Это вышло случайно. Я… я нечасто пью алгоколь. И вино… вино…

— Да, это всё вино. Ох каким коварным оно бывает. Так что давай сделаем вид, что ничего не было.

— Давай, — спустя паузу согласилась девушка, искоса посмотрев на меня сощуренными глазами, словно ожидала услышать что-то другое. Кажется, она даже на мгновение обиженно поджала губки. Но уже в следующий миг Каролина решительно тряхнула волосами и проронила: — Иди за мной.

Я молча двинулся за ней. А она вскоре привела меня в роскошную библиотеку с купольным потолком и позолоченными резными шкафами, набитыми сотнями редчайших книг. Я почувствовал себя Али-Бабой, попавшим в пещеру разбойников-библиофилов.

— Ты можешь взять домой любую книгу. Только не забудь вернуть её, — разрешила мне Каролина, уселась на кресло и включила настольную лампу. Она тут же разогнала часть мрака, прежде боровшегося лишь с серебристым лунным светом, заглядывающим в стрельчатые двухметровые окна.

— Благодарю, — сказал я, взял фонарик со стола и двинулся вдоль шкафов. Книги в них были рассортированы по тематикам. И больше всего томов рассказывали о магии и истории. А есть ли тут что-то об Эфире? Хм-м-м. Или я совершил невероятную глупость, напросившись сюда?

— Можешь не торопиться, — долетел до меня из-за шкафов сонный голосок Каролины. Кажется, её разморило в тёплом месте. На улице-то было прохладно. И ещё не стоит забывать о том сколько сейчас времени. Вот девчонку и потянуло в сон.

Я не стал ей ничего отвечать и молча продолжил свои поиски, мягко ступая по паркету из красного дерева. И спустя полчасика меня ждал относительный успех. Да, я нашёл раздел, посвящённый Эфиру, но он включал в себя всего пятнадцать книг. И лишь одна из них произвела на меня действительно сильное впечатление, а остальные оказались пустышками. Всё, что было в них написано, уже оказалось мне известно. Но эта одна книга… просто вау! Она рассказывала о… падших ангелах! Я схватил её и выглянул из-за шкафа. Каролина мирно дремала, склонив голову к плечу. Её лицо в свете лампы казалось ещё более юным, чем было на самом деле. Девичья мордашка расслабилась. С неё ушли все тревоги и заботы. Я прям залюбовался ею, а затем напомнил себе для чего сюда нагрянул, с жадностью открыл книгу и ушёл в чтение.

Я проглатывал страницу за страницей, всё больше понимая, что происходит. Меня охватил азарт сыщика, приблизившегося к разгадке. И когда я захлопнул книгу, то уставился покрасневшими глазами на светлеющее за окном небо и прошептал:

— Теперь мне многое стало ясно.

Книга поведала мне о падших ангелах. Их буквально единицы. Это те ангелы, что стали служить своим лютым врагам демонам. Они извратили свою суть. Стали питаться не положительными эмоциями, а отрицательными.

Падшие ангелы — это что-то среднее между ангелами и демонами. И теперь понятно, почему аппарат особистов не почувствовал во мне демона, хотя во время ритуала в библиотеке высвободилась инфернальная энергия. Да и демоница называла меня предателем, вором. И говорила, что я вернусь в Ад. Но она ни разу не сказала, что я — демон! Цыганка же называла меня тёмным. Кажется, она видела суть падшего ангела, а она совсем не светлая.

И если сложить все части пазла, то получается такая картина… Я умудрился призвать падшего ангела, жившего в Аду. Отсюда и инфернальная энергия. А сам вселенец не имеет подобной энергии. Он до сих пор хранит в себе райскую энергию, пусть и извращённую, питающуюся негативными эмоциями. И этот падший ангел что-то спёр. Видимо, что-то ценное, раз даже какая-то заштатная демоница знает об этом.

— Так, ладно, — прошептал я, массируя виски подушечками указательных пальцев. — И что мне со всем этим делать?

Может ли падший ангел поработить моё сознание? Да чёрт его знает. Но он явно как-то воздействует на меня, раз у моей тени появились крылья. И, кстати, крылья могут говорить о том, что падший постепенно оправляется от раны. И совсем скоро он может полностью очнуться.

Во рту сразу же появился горький привкус, а вдоль спины пробежал холодок. Гадство!

Я вернул книгу на место, взял другую и, нарочито громко топая, подошёл к Каролине. Она сразу же открыла глазки и сонно выдохнула:

— Ах, кажется, я заснула.

— Ага, вот такой я интересный человек, — усмехнулся я, хотя мне было не до смеха. — Могу вогнать в сон кого-то угодно.

— Не наговаривай на себя, даже в шутку, — покачала головкой девушка, потянулась и спросила: — Ты уже выбрал книгу?

— Ага, вот, — я продемонстрировал ей сборник сильнейших заклинаний магии огня. — Даже прочитал уже несколько глав.

— Отлично, — улыбнулась красотка и встала с кресла. — Пойдём, я провожу тебя.

Мы с ней вышли из библиотеки, прокрались на чердак, а затем она перенесла меня на крышу соседнего дома, поскольку так было проще. Дальше я осторожно спустился с крыши по лестнице, преодолел двор, перемахнул забор и растворился в утренних сумерках.

Метро ещё было закрыто, так что пришлось искать такси. И таковое отыскалось. Таксист повёз меня к дому дядюшки. А я, порядком вымотавшись из-за всех своих приключений, заснул прямо в машине.

Шофер разбудил меня уже около дома. Я расплатился с ним, пробрался через окно в свою комнату, грохнулся на кровать и снова отрубился.

Казалось, что я только-только закрыл глаза, а уже спустя миг раздался требовательный стук в дверь и голос сестры:

— Миша, просыпайся, иначе ты опоздаешь!

— Кхам… — просипел я хриплым после сна голосом и с трудом разлепил глаза. Спать хотелось неимоверно, но я всё же принял сидячее положение и зевнул так, что чуть рот не порвал, а затем сказал: — Всё, проснулся.

— Хорошо. Собирайся быстрее. Тебе ещё позавтракать надо успеть.

Желудок ответил затейливым бурчанием. Дескать, да, надо поесть. И через минут десять он с радостью начал принимать то, что я стал отправлять в него, сидя за столом, окружённым членами… э-э-э… семьи.

— Веди себя у князя прилично, а не как обычно, — кинула мне тётка, пронзая недобрым взглядом. — А то ещё бросишь тень на нашу фамилию.

— Я могу вести себя, как Иван. Сойдёт? Он же вами воспитан, — криво