усмехнулся я, кивнув на двоюродного братца, жадно обгладывающего куриную ножку. Жир тёк по его руке, а крупные зубы чуть ли не в пыль мололи кость.

Сестра тут же наступила тапкой на мою ногу и сделала страшные глаза. Тётка же скривила физиономию и так сильно сжала вилку, что у неё аж костяшки пальцев побелели.

— Нет, Михаил, не веди себя, как Иван, — бросил на сына недовольный взор дядька, чинно завтракая. — Иван не плохой парень… по-своему. Однако князь приметил не его, а тебя. Следовательно, тебе не стоит как-то менять своё поведение.

— Это точно, — прошамкала бабка Авдотья, покосившись на позеленевшую дочку. — Клавдия, ты чего это? Что-то не свежее съела? Ты это… ежели тебя мутит, в уборную сходи.

— Всё со мной хорошо, — процедила та и с ожесточением начала резать блин. — Кто-то мог бы и замолвить словечко перед князем о своих двоюродных родственниках.

Её бурчание явно было адресовано мне. Но я не успел на него ответить, поскольку вклинился дядя.

— Дорогая, им не по плечу тренировки князя Александра Георгиевича. Давай смотреть правде в глаза. Даже если он их каким-то чудом возьмёт в свою секцию, они там надолго не задержатся.

— Ты не веришь в своих собственных детей! — вскричала тётка, раздувая крылья носа. — Чем они хуже этого?

— У этого имя есть, — твёрдо проговорил я, откинувшись на спинку стула. — Хорошее имя, красивое. Михаил. Так звали даже парочку императоров.

— Так! Закрыли все рты! — рявкнул дядя, сурово столкнув брови над переносицей. — Начали свару с самого утра! Ешьте!

— Наелась уже! — истерично бросила тётка и выскочила из-за стола.

Дядька мрачным взором проводил её нескладную костлявую фигуру, а потом молча продолжил завтракать. И никто больше не нарушал тишину, разбавляемую лишь звяканьем вилок об тарелки.

Впрочем, уже совсем скоро за окном раздалось требовательное рычание автомобильного мотора.

Ивашка тотчас бросился к окну, отодвинул занавеску и восторженно протараторил:

— Приехал водитель князя! Машина-то у него какая красивая! А на заднем сиденье уже сидит парочка парней.

— Удачи, — пожелал мне дядька.

— Ни пуха ни пера, — выдала старушка и перекрестила, словно отправляла меня в опасное приключение.

Сестра же лишь молча сжала мою руку, после чего я встал из-за стола, схватил приготовленную спортивную сумку и вышел из дома. Утро оказалось серым и хмурым, как и физиономия водителя.

— Доброе утро, сударь, — поздоровался он со мной. — На заднем сиденье для вас ещё осталось место.

— Доброе, — бросил я ему и проник в машину, где и вправду уже восседала парочка парней, активно что-то обсуждающих.

Оба оказались постарше меня и с вполне открытыми дружелюбными лицами. Один был Андреем и носил короткие русые волосы, а второй — Игорем, кареглазым брюнетом.

Машина ещё не успела отъехать от дома, как мы уже успели познакомиться. Ребята действительно оказались простыми и не заносчивыми. Чувствуется, что в них не течёт кровь высшей аристократии.

А затем к нам присоединился ещё один парень. Он влез в салон, когда авто подкатило к небольшому, но опрятному двухэтажному дому. Кажись, водитель собирал не особо богатых ребят, чьи родители не могли купить им автомобили.

«Новичок» торопливо поздоровался со всеми и выдохнул, возбуждённо сверкая глазами:

— Судари, слышали последнюю новость? Мне старший брат буквально только что рассказал.

— Какую новость? — насторожился я, пятой точкой почуяв то, что она мне не понравится.

— Вы же графиню Дымову из нашей секции все знаете? — отбарабанил он, пробежавшись горящим взглядом по нашим лицам.

— Да-а, — хором ответили все, кто был в авто, даже водитель, сменивший хмурую мину на заинтересованную.

Глава 5

— Ну, чего, чего… говорите, сударь Игнатьев, — поторопил «сказителя» водитель, одним глазом глядя на парня, а другим на светофор, полыхающий красным светом.

— Брат мне рассказал, что было так. Мол, Миронов позвонил среди ночи Дымовой и сказал ей, что прямо сейчас ждёт её в университете. Он уже обнажённый и готовится пройти по этажу. Конечно же, она его обвинила в жульничестве. Дескать, какого лешего ты среди ночи собрался идти по университету, когда там никого нет? Кто же увидит твой позор? А тот ей и ответил: не было в нашем споре ничего, что говорило бы о времени обнажённого дефиле. Я, говорит, в своём праве. Ну, Дымова плюнула него и разозлено бросила трубку. А Миронов спокойно прошёл по университету в чём мать родила. И его проход засвидетельствовали два его друга и сторож. Получается, Миронов всё по чести выполнил, что было в споре. Да только обхитрил он Дымову. Не на такой исход она рассчитывала.

— Мда-а, схитрил он, — проговорил я, почесав затылок.

— Молодец, нашёл выход, — вставил Андрей, одобрительно кивнув. — Слово-то он своё не нарушил, как и условия спора. Я всегда говорил, что Миронов-старший — умный человек.

— Только Дымовой так не говори, а то она тебя к праотцам отправит, — посоветовал Игнатьев, мельком глянув на дорожный знак, гласящий, что мы выезжаем из города.

— Это точно, — вставил Игорь. — Она сегодня будет особенно раздражительна. Я ведь тоже слышал кое-какую новость… Вроде как вчера в кафе «Императрица» что-то такое произошло, что сильно не понравилось Дымовой. Но подробностей никто не знает. Или почти никто… — парень многозначительно закончил и с улыбкой в глазах посмотрел на меня.

— Да, я там был. Мы отмечали победу в игре…

— … Позвольте, я вас перебью, сударь Волков, — вежливо проронил Игнатьев. — Мне бы хотелось поздравить вас с этим выдающимся достижением. Вы вписали свое имя в историю этой игры. Поздравляю.

К его поздравлениям присоединились все остальные люди, включая водителя. А потом я продолжил свой рассказ, тщательно подбирая слова:

— В общем, мы праздновали, а затем я отошёл в уборную, а когда вернулся в зал, то Дымовой и сударыни Каролины там уже не было. Больше ничего не могу сказать.

— Не можете или не хотите, сударь? — улыбнулся Игорь.

— Жизнь — сложная штука, — усмехнулся я в ответ, мысленно просеяв уже сказанные слова. Выходило, что я не соврал, но тумана напустил. Я ведь действительно был в туалете, а когда вернулся в зал, то внучка ректора и графиня уже свинтили из него.

— Верно, — кивнул Игнатьев, поправил рукав