них мелкую дробь. Стальную, а не свинцовую. Если всё это крепко-крепко замотать, да эпоксидкой залить… Зараза, а эпоксидного клея наверно ещё нет, не изобрели?

Опять придётся отца поднапрячь. После полигона, ясен перец, чтобы родному верблюду хребет не сломать раньше времени.

Поезд весело тукал на стыках, тук-тук-тук, приближая группу испытателей-разработчиков и заказчиков к городку Териоки, а мир к новому оружию массового поражения. Там, вдали от города, возле какого-то озера находилась территория типа лунной поверхности. И если где-то ещё снаряды в одну и ту же воронку не попадают, то к данной местности сие правило не относилось.

От вокзала поехали гужевым транспортом, чтобы не беспокоить жителей и не отвлекать их от сельской жизни. В нескольких верстах далее срезали через лес, добравшись до рогатки с парой караульных, заневоленных в наряд.

Петьке понравилась старая, никому не нужная бывшая казарма артиллерийского полка с её складами, каретными сараями и конюшнями, и прочими домиками вспомогательного назначения. Всё это хозяйство, как и полигон, предполагалось к списанию и продаже в частные руки. Всё-таки, часть каменных зданий была построена ещё при шведах и, вообще, заводу выделили новое место для испытательных стрельб, поближе к Питеру. Даже классную пристань намечалось передать в добрые руки, хотя местная река была удобна. Не очень широкая, но с глубиной, и впадает в Финский залив. Проснулось давнее хомячество, а какой хомяк без норки?

— Папа, а за сколько это всё продадут?

— Не знаю, но могу полюбопытствовать. Дорого, видимо будет, тысяч семь, а то и все десять.

Ну не шиша себе — такую базу за копейки продадут. Хотя предок, скорее всего, ошибается. Одна земля должна стоить дороже, а уж капитальные строения… Петьке было ещё невдомёк, что во многих местах цена за целый гектар, то бишь, десятину, могла не превышать двадцати-тридцати копеек. Всё смещено в сторону возможности зарабатывать деньги на купленном участке.

Глава 7

Глава седьмая

Миномёт, конечно, намного уступал в размерах пушкам, но бахал оглушающе, как взрослый. Да и мины летели с воем, а не тихой сапой. В принципе, оружие было проверено ещё пару дней назад, чтобы исключить случайности. Так что целая верста дистанции удивила лишь Петра. Лавров и Бергер восприняли всё, как должное, так как не знали с чем подобным сравнить.

— Ох, и напугаете врагов, когда стрелять будете, — прокомментировал один из техников, — воет, что твоя смерть!

— Для того и создано, чтобы враг по ночам заснуть не мог, — пояснил инженер, — пусть догадается с какой стороны по нему палят.

К концу стрельб доставили ещё один ящик с минами. Эти примерно так же летели, взрываясь чуток потише.

— Извини, сын, но твой состав ничем не лучше, а даже похуже будет. Химик его быстро создал, а потом и в аптеке нашёл. Правда, не скрою, такую взрывчатку заливать можно в снаряды. Удобно в производстве. Давай я рапорт по ней напишу в военное ведомство?

— Лучше подождать, может ещё какое применение найдём?

Младший Гладышев ничего не понимал. В его прошлом тротил был везде, как телевидение из «Москва слезам не верит». И тут, на тебе, такая лажа. Так почему же он сменил все другие взрывчатые вещества и заполонил собой весь мир? В любом случае, миномёт исправно работал, оказался несложным в изготовлении, а также сборке, разборке и переноске. Лучшего и не нужно.

— Спасибо, отец, хорошая стрелялка, удобная для ближнего боя. Ты пока нигде её не заявляй, чтобы информация не ушла за рубеж, иначе потом нам же по тыквам будут молотить англичане и французы.

— Жаль, конечно, можно хорошую премию от казначейства получить. Если на конкурсе выставить.

— Папа, тут у меня ещё одна идейка завелась, по поводу ручных гранат. Давай поделюсь по дороге домой.

Постепенно происходило сближение с самыми близкими. Оба были родом из деревеньки Болгаровки, расположенной посреди самоедских стойбищ на берегу Баренцева моря. Нормальные русские поселения почти не забредали дальше реки Мезень, предпочитая оккупировать полуостров Канин. Так что родовые земли дедули с бабулей оказались совершенно одинокими. Правда по особой причине.

Согласно деревенской легенде в местной бухте когда-то высадились норманны. То ли генерал со своими людьми, то ли ярл какой… В общем, главной всё равно упоминается женщина почему-то. Забывчивость и размытость легенды объяснялись тем, что прибытие произошло в одиннадцатом веке. Попробуй сохрани точность в таких условиях.

Ещё один раздрай данных обеспечивался разногласиями в воспоминаниях десятка семейств Старковых (вот оно — то, что великий бортовой обещал, но чуток промахнулся). Каждая семья считала себя прямой потомственной линией самых заглавных норманнов. И у каждой, якобы, имелся артефакт или реликвия, подтверждающие права на выспренность и задирание носа. Раньше этих Старковых было гораздо больше, вся деревня, но постепенно, один за другим, потомки покидали «землю обетованную».

Кому нужны сверхкомфортные условия прозябания в тундре? Со временем кое-какие поморы подселились, потом и русские начали появляться, но деревушка всё равно хирела.

Дед, будучи мелким Петькой, общался с другими мальчишками, а соседская Лушка (на пару лет младше) всё время старалась быть рядом. Приходилось драться с теми, кто насмехался, но не за микро-Лукерью, а за свою честь и достоинство. Иногда он позволял соседке ходить с ним в лес за малиной, но не более. Там крепкий, крупный мальчишка забирался внутрь малинника, несмотря на царапины, а девчушка собирала ягодки с краю. Кончалось одним — Петя, видя какие невзрачные малинки у Луши, пересыпал свою крупную яркую добычу в её туесок и снова лез в заросли. Потом, ясен перец, оба чапали домой.

Однажды, как и положено, пришла критическая ситуация под видом выросшего за лето медвежонка. Зверёныш оказался крупнее, чем оба детёныша. Лушка, схватив какую-то хворостину, ринулась защищать своего Петьку. Медведь аж оторопел от наглости, а подбежавший мальчик сунул свой туесок ей, подхватил девчушку, как куль, и помчался вон из леса к дороге. Через какое-то время он остановился, так как погони не было и опустил подружку наземь.

— Петя,