— А что за каски, какие они? — уточнил Артём.

— Ну, это типа шлемов, только из бронированной стали.

Всё, недолго девицы наслаждались интересной беседой, мужчины уже погрязли в обсуждении совершенно неженской темы. Не изящной и не мечтательной.

Счастливый и предовольный Леон чуть не подпрыгивал от желания поделиться новостью. Он даже в кафетерий примчался, когда у студентов занятия закончились. Шёпот, чётко и резко, разнёсся по неожиданно притихшему помещению.

— Друзья, я газету зарегистрировал! Еженедельную. Назвал «Особое мнение молодёжи», так что давайте статьи и материалы.

Ай да фортель! Мечталось о простеньком внедрении в какую-нибудь полужёлтую прессу с умными советами и намёками, но чтобы целое собственное издание… Пётька с Серёгой восхищённо смотрели на собрата, а Ивашкин вообще растерялся. Не ожидал он, что любую историю можно своими руками вершить — всё казалось, что для этого другие люди есть, опытные и знающие что почём.

Бергер, взяв быка за вымя, начал выдавливать из соратников обещания. Он размечтался о постоянном свежачке с изюминками, но пришлось согласиться с таким занудством, как планирование.

— Пойми, Лёня, нельзя забивать читателей только острыми интересными материалами. Нам нужно внедрять мысли в потребителя через спокойно воспринимаемую информацию. Главное, чтобы она чуток выделялась на фоне примитива и глупостей.

— Вот уж нет, Петька, — заспорил Лавров, — будем глупости рядом с мудростью печатать, потеряем репутацию.

Вот ведь как — не работает самопиар в девятнадцатом веке, как в двадцать первом. Люди ещё работают мозгами, а не матрицами с экрана ТВ и первых полос газет. И репутация зарабатывается позитивом, а не скандальными выходками. Придётся смириться, что ли?

В общем решили на старте создать некоторые базовые рубрики: статья на какую-нибудь научную или экономическую тему, передовица от редактора и очередной отрывок книги, которую сами и будут писать. Всё остальное пространство — занять новостями и юмористическими произведениями малого размера. Объявления брать лишь от тех, кого одобрит Гладышев. Почему-то его авторитет постепенно рос, несмотря на провальное прошлое. Знали бы подельники о настоящем прошлом «Петеньки».

По поводу распространения возникло любопытное предложение. Пётр считал, что нечего мальчишкам-газетчикам бегать по улицам и втюхивать прохожим «боевой листок».

— Пусть лучше покупатели сами приходят, тогда дороже платить будут.

Логика, конечно, потрясающая, но ни в какие ворота не лезет. Кто заплатит дорого? Почему? И где?

— Так прямо здесь арендуем столик и посадим Лёниного дедушку. Будет крутить мозги любопытным, объясняя, что «молодёжка» не для средних умов, а лишь для тех, кто с кругозором. И у кого есть деньги на специальное информирование.

Попробовать столь бестолковую методику стоило, ибо идти стандартным путём не хотелось. Газета же создавалась не для прибылей, а в качестве рупора типа «глас вопиющего в пустыне». Тем более, что в ней можно свои объявления давать, когда кто-нибудь или что-нибудь потребуется. На первый выпуск выделили, сами себе, месяц.

Осталось выяснить какого из Лёниных дедушек привлечь: еврея или немца?

— Настя, да не мучайся ты. Вдруг именно ты ему нравишься, а не твой папа? — успокаивала новая пассия Лаврова свою подругу, — В конце концов, я могу у Сергея спросить и пусть он только попробует мне солгать!

Небольшой твёрдый кулачок грозно приготовился к бою.

— Но я же некрасивая, у них в университете таких много. Кстати, а куда они собираются летом? Тебе Серёжа ничего не говорил? — неожиданно сменилась тема душевных страданий.

Любопытство тоже умеет мучить тех, кто им переполнен.

— Не знаю, я не спрашивала. Ну не уедут же они не попрощавшись? Хотя, странно как-то, регулярно стрельбище господина Зайцева посещают, из берданы стрелять учатся.

А куда деться, если на запрос о «винчестерах» пока нет никакого ответа? Так хоть современную классную винтовку освоить. Конечно, услышав название, Пётр скривил лицо, но совершенно преобразился, взяв её в руки. Калибр, конечно, ещё тот, ибо четыре линии (по-местному), но для современности стрелялка достойная. Оказалось, что никаких маузеров, мосинок и прочих ли-метфильдов пока нет. Из магазинных только америкашки, да и те с пистолетными патронами. И как в таких условиях Южную Африку завоёвывать?

Впрочем, изучение «винтовки Бердана номер два» шло достаточно быстро. Хуже обстояло с меткостью, а темп стрельбы нагнать можно. Бывший бомж, ещё когда воевал в Африке, больше доверял именно СВД и СКС, чем «калашу». Нечего боезапас переводить попусту, небось в девятнадцатом веке каждый патрон денег стоит. Для частных лиц.

Неожиданно для всех самым аккуратным и метким оказался… Альбертик. Если бы его ещё не разворачивало после каждого выстрела — цены бы снайперу не было. Впрочем Гладышев оперативно заказал подушечку на плечо коротышке, чтобы отдачу смягчала. Другие, правда, того же захотели, пришлось потратиться. В конце концов, на войну собрались, а не на парад доблести и показухи.

Тут уж экс-бомжара проел все мозги собратьям, вжёвывая, чем воин отличается от вооружённого понтовилы.

— Ваша героическая смерть не нужна подразделению и командиру. Извольте стрелять до конца боя, обеспечивая уменьшение поголовья врагов. А доблесть оставьте тем, кто воевать не хочет и готов стать себе памятником побыстрее.

Любые споры и попытки доказать обратное — тут же опровергались железной логикой, стальной расчётливостью и доводами из титана. Как-то, находившийся рядом, молодой, никогда не воевавший подпоручик — попытался опровергнуть бывшего осназовца, но получил взвешенный отлуп. Никуда против опыта не попрёшь, как бы в книгах ни писалось и в кулуарах ни говорилось. Погиб — можешь не возвращаться, всё равно пайки не получишь.

Дискуссия кончилась временным затишьем до следующей встречи. Подпоручик хотел подготовиться, будучи вполне объективным офицером, способным понять и признать чужое мнение.

Стрельба, странным образом, напомнила о существовании, вообще-то, ручных гранат. Эти плоды прогресса тоже нужны тем, кто хочет найти алмазы. Расспросы выявили какую-то импотенцию персонального оружия — от гранат отказались: то ли по итогам Крымской войны, то ли ещё до неё. Странный разброс мнений имел единую подоплёку — мол, не несут смысловую нагрузку и калечат своих же. Гладышева такая фигля ни разу не устроила, поэтому он решил тупо пользовать динамитные шашки, наклеивая на