за малышом". Где-то в следующем году мать, дочь и пухленький малыш - доказательством тому служит фотография Эрика, зажатого в объятиях своего айя, - были отправлены обратно в Англию. К концу 1905 года миссис Блэр и ее дети поселились в доме под названием Эрмадейл (смесь слов "Эрик" и "Марджори") в южном оксфордширском городке Хенли-на-Темзе.

Можно утверждать, что две основные особенности младенчества Оруэлла - это плохое здоровье и отсутствие отца. Дневник, в котором Ида делала телеграфные записи в 1905 году, является призрачным предвестником вокального стиля будущего писателя - 11 февраля "малыш" записан как "называющий вещи "зверскими"!!!" - но остальная часть дневника состоит из медицинских бюллетеней. 6 февраля Эрик был "совсем нездоров, и я послал за доктором, который сказал, что у него бронхит". В конце июля, находясь в Лондоне и оставив своих детей на попечение няни, Ида "получила телеграмму от Кэти о том, что Малыш заболел, получила телеграмму в 8.30, когда принимала ванну, и уже в 9.10 была в поезде". Месяц спустя Эрик снова "совсем нездоров. Я послал за доктором". Затем 4 ноября: "Ребенку стало хуже, и я послал за доктором". На самой ранней из сохранившихся фотографий Оруэлла, помимо снимка, на котором он запечатлен на руках у айя, изображен здоровый трехлетний ребенок в матросском костюмчике, но практически яичная пухлость юного Эрика обманчива. Он родился с дефектами бронхов, и его детство было отмечено кашлем, простудами и грудными инфекциями. В домах с плохими санитарными условиями и неадекватным отоплением болезни были эндемическим явлением для эдвардианской детской комнаты - одним из лейтмотивов детских книг начала XX века является то, как часто болеют дети, но вызов врача на сайте в четырех случаях за девять месяцев - это зловеще даже для того времени.

Эрмадейл и "Ореховая скорлупа" на Вестерн Роуд, Хенли, куда семья переехала несколько лет спустя, были матриархальными заведениями. Поскольку ее муж все еще находился на Востоке и, вероятно, оставался там еще некоторое время, миссис Блэр постоянно присутствовала в жизни своих детей. В знаменитом отрывке из "Таких, таких радостей" Оруэлл жалуется на то, что ему постоянно твердят, что он должен любить своего отца, в то время как "я прекрасно знал, что просто недолюбливаю своего собственного отца, которого я едва видел до восьми лет и который представлялся мне хриплым голосом пожилого человека, вечно твердившего "Не надо". Но миссис Блэр была совсем другой. Моя мать простила бы мне все, что бы я ни сделал", - сказал он однажды другу. Его любовь к ней была такой же безусловной, как и ее к нему". Примечательно, что отцов в романах Оруэлла очень мало: они либо не существуют, либо пугающе строги, либо решительно слабы. Отцы Комстока и Флори умерли молодыми. Преподобный Заяц в романе "Дочь священника" - это отдаленное и холодное присутствие на обочине будней своей дочери. Самым лучшим из них является отец Джорджа Боулинга Сэмюэл, но даже он - тусклая, лишенная воображения фигура, идущая во сне к банкротству и не представляющая, что его младший сын чувствует к жизни или чего он от нее хочет.

Большинство литературных сверстников Оруэлла, представителей того пестрого поколения британских писателей-мужчин, родившихся в первом десятилетии двадцатого века, оставили мемуары о своем воспитании. Отцы Энтони Пауэлла и Сирила Коннолли были профессиональными военными; отец Грэма Грина был директором государственной школы; но обстоятельства их ранней жизни не сильно отличались от жизни Оруэлла, поскольку они были расположены на фоне профессиональной жизни и "службы", а на заднем плане маячила тень империи. В пятьдесят с небольшим лет, имея впереди еще полдесятилетия службы - он закончит свою карьеру в должности заместителя агента по опиуму 1-го класса, - Ричард Блэр вернулся в Англию в трехмесячный отпуск в 1907 году и завел еще одного ребенка. Аврил Нора, родившаяся в следующем году, стала старшей из двух братьев и сестер Оруэлла и надежным наблюдателем его последующих лет. Тем временем сын Ричарда рос. В пять лет он был зачислен в близлежащую монастырскую школу, Саннидейл, где работали монахини-урсулинки. Элси, имя гораздо более старшей девочки, ставшей объектом его страстного внимания, в конечном итоге было дано возлюбленной помощника драпировщика Джорджа Боулинга в фильме "На воздух". Гораздо более ощутимой была дочь местного водопроводчика, от которой он получил "слабый, но определенно приятный трепет", когда держал имитацию стетоскопа, чтобы ее живот во время игры в доктора и медсестру. Чуть позже, в возрасте семи или восьми лет, он стал младшим членом подростковой банды, которая мародерствовала в сельской местности Оксфордшира под руководством мальчика по имени Хамфри Дейкин, сына местного врача. Большинство взрослых, которые сталкивались с Оруэллом в детстве, считали его тихим, любознательным и в меру увлекательным мальчиком, но пятнадцатилетний Хамфри не был впечатлен. 'Абсолютный зануда, - вспоминал он, - маленький толстый мальчик, который постоянно ныл. И проказничал, рассказывал сказки и так далее". Несомненно, воспоминания Дейкина окрашены его последующим общением с человеком, который стал его шурином, но вы подозреваете, что корни его отвращения к "маленькому вонючему Эрику" зародились еще в подростковом возрасте.

Что Оруэлл думал о своей семье, которую он называл "своими людьми", а имена сестер обычно сокращал до Ав и Мардж? И что, если уж на то пошло, думали они сами о себе? Запах наследия всегда присутствует в жизни Оруэлла и способен заявить о себе неожиданным образом. Бывали моменты, когда ему, казалось, хотелось вызвать в памяти воспоминания о том старом, более процветающем мире, частью которого были Блэйры. Когда во время Второй мировой войны они с Эйлин поселились в двухэтажном доме в Килберне, посетители отмечали, что гостиная, заставленная антикварной мебелью, с портретами XVIII века на стенах, напоминала кабинет хозяина в загородном доме. В "Бирманские дни" попала каламбурная шутка о предках его матери - "лимонниках". Иногда эти подергивания за нить предков становились резко ироничными. В радиодраме Би-би-си, посвященной столетию отмены работорговли, написанной его будущим коллегой Вену Читале, Оруэлл сыграл рабовладельца. Что касается современных отношений Блэров друг с другом, Аврил хотела подчеркнуть силу взаимной доброжелательности, которая царила в Эрмадейле, "Ореховой скорлупе" и других домах. Думаю, будет справедливо сказать, что мы всегда были преданной семьей". Это вполне может быть правдой, но ключевое прилагательное, на которое обратили внимание наблюдатели, - "недемонстративная". Они жили на недемонстративных условиях, которые, похоже, были нормальными для членов их семьи", - вспоминал Ричард Рис о времени, проведенном с Оруэллом и его младшей сестрой на Юре. Муж Марджори сказал то же самое