— Ну конечно!

Она уселась на розовый пушистый ковер, расстеленный по всей детской, и помогла собрать сыну паркинг. А пока стыковала детальки друг с другом, неотрывно думала, о чем сделать пост. Конечно, у нее хранились всякие заготовки на непредвиденный случай. Но Александра жаждала макнуть носом противную Зойку, чтобы осталась со своими платьишками в гордом одиночестве. Только для этого требовался хайп. А для хорошего хайпа нужна тема.

«Нет, не так, — хмыкнула про себя Александра. — С большой буквы. ТЭма!»

Она попыталась вспомнить, когда появилась странная блогерша с похожим ником и начала нагло подражать и воровать идеи. На первых порах Саня даже написала противной девице, что красть чужие посты и задумки некрасиво. И получила ответ, что Зойка-Зайка сама креативная до неприличия и своя фантазия бьет через край. Александра даже не могла понять, каким образом ее ролики и посты попадают к нечистоплотной конкурентке. Регулярно проверяла компьютер на наличие вирусов, монтировала сюжеты в обстановке абсолютной секретности и до публикации показывала лишь самым близким друзьям…

«А они-то и предали!» — горестно подумалось ей. И тут же перед глазами предстали кадры, заботливо распечатанные кем-то из окружения Кирсанова. Может, и тем же Димой, что сидит сейчас как сыч в коридоре. Она вышла в прихожую и, достав из сумки пресловутую черную папку, шепотом попросила охранника:

— Дима, а вы можете минут на пятнадцать отвлечь Лешика?

— Конечно, — кивнул тот и, зайдя в детскую, предложил:

— Леша, а ты до скольки считать умеешь?

— До ста, — радостно похвастался ребенок.

— Не верю, — мотнул головой адъютант Кирсанова. — Докажи!

И пока наивный сыночек громко выговаривал цифры, Александра взяла с полки старенький «Никон» и быстро сфотографировала самые приличные снимки. Дальше оставалось дело техники: перегнать кадры на почту. Скачать на планшет и написать слезливый пост, полный философских размышлений и соплей. О жизни, доверии, изменах и любви. Как и следовало ожидать, в комментариях начался небывалый срач. С аккаунта Малинки-Калинки она призывала всех к общению без оскорблений, а с левого — распекала мужиков и по-хамски отвечала оппонентам. Ну и фоточки прикрепила с пояснениями. Скандал получился знатный. Как итог, за утро тысячи лайков, просмотров и комментов, а вот советчиков по выбору платья— в горошек или в полосочку— набралось от силы пара сотен.

«Получи фашист гранату!» — радостно фыркнула Саня и, зайдя в детскую, провозгласила:



— Лешик, идем гулять! Дождь давно кончился!

Из автомобиля, с мигалкой несущегося в аэропорт, Кирсанов позвонил сначала местному полицейскому генералу и попросил поставить на контроль ситуацию с машиной Александры Калининой. Пробубнил в трубку, что это личная просьба, и, получив заверения, что все будет сделано в лучшем виде, быстро попрощался и сразу же набрал Бердянкина.

— Что-нибудь удалось выяснить, Кос? — поинтересовался чуть слышно. — Кто моих парней подставил?

— Кто подставил кролика Роджера? — недовольно просипел генерал Бердянкин. — Твои орлы сами влипли по полной. Мы запросили у следаков материалы дела. Нам отказали, да еще руководству нажаловались. Типа на следствие оказывается беспрецедентное давление.

— Ты сам с ними связывался? — рыкнул Кирсанов. — Я ничего не понимаю, Кос. Театр абсурда!

— Да, лично звонил в Следственный комитет, а когда отбрили, Гоголю доложил. Он перетер с руководством, но толку от этого мало. Тебя все ищут, Бек. Подозревают, что ты либо в деле, либо в доле.

— Какого хрена? — рыкнул Кирсанов и тут же заверил: — Я через пару часов вернусь в Москву. Передай или… нет, сам сейчас наберу батю, — скривился Кирсанов, выходя из машины. Сзади еле поспевал верный Славик.

— Ты вообще где? — встревожился Бердянкин. — Если из Москвы уехал, так это плохо, Серый. Очень плохо!

Дурным знаком уже являлся тот факт, что Костя Бердянкин назвал его по имени, а не прозвищем, прилепившимся еще в Суворовском училище и ставшим со временем позывным. Как официальную версию такого погоняла, генерал рассказывал байку, что в школьные годы увлекался астрономией и зачитывал до дыр книгу об Улугбеке. Отсюда и пошло. На самом же деле Кирсанов хорошо это помнил, в первый год учебы в Суворовском училище он умудрился написать слово «бег» с грубейшей ошибкой. Сначала дразнили, потом прижилось.

Заняв все то же место в самолете, выполняющем обратный рейс, Кирсанов позвонил руководству.

— Егоров, — рявкнула трубка. — Где тебя леший носит, генерал?

— Здравия желаю, Николай Васильевич, — пробурчал Кирсанов старшему по званию. — Я через два часа прибуду в управление.

— Тут и так скандал, — просипел генерал-лейтенант Егоров, когда-то откликавшийся на позывной «Гоголь». — Тебя обвиняют не пойми в чем. Давай сейчас же сюда дуй! Какие еще два часа?

— Так мне долететь нужно, — ворчливо заметил Кирсанов. — Сразу из Домодедово приеду.

— Ты не в Москве? — изумился начальник. — Куда тебя понесло в такой момент?

— Я по личным делам отлучался, товарищ генерал-лейтенант, — тут же сообщил Кирсанов.

— Ты? По личным? — фыркнул Егоров. — Не смеши.

— А я, не человек, что ли? — фыркнул Кирсанов, понимая, что накал спал и официоз тоже. — К сыну ездил. Его мать замуж звал.

— И когда же свадьба? — хохотнула трубка. — Я приду!

— Да куда ж без тебя, — усмехнулся Кирсанов. — Только она еще не согласилась.

— У нее с головой все в порядке? — негодующе заметил шеф.

Когда самолет набрал высоту, Кирсанов невидящим взглядом уставился в иллюминатор. Назвать Саню дурочкой или сумасшедшей язык не поворачивался. Генерал сам понимал, что свалял дурака, подав иск против Александры.

«Советчики хреновы», — ругнулся он в адрес сестры и ее адвокатов. Мысли снова закрутились вокруг ребенка. Вихрастого смешливого мальчишки, так напомнившего Кирсанову его самого в таком же возрасте. Только детство того пацаненка не казалось ему счастливым. Ни тогда, ни сейчас. Он привычно отогнал от себя дурные воспоминания, до сих пор обжигающие душу, и принялся размышлять об Александре.

«Кому она могла помешать? — мысленно поинтересовался он. — Девчонка хорошая, с бойцовским характером. Уважаю! Вот только кому дорогу перешла? Жениху бывшему? Навряд ли! Она для него курочка, несущая золотые яйца. Вернусь, врежу ему по фаберже, — поклялся себе Кирсанов. — Чтобы десятой дорогой обходил мою Саньку! — подумал он и сам изумился. — Ну какая она твоя? — отвесил себе подзатыльник в мыслях. — Только познакомился пару часов назад, а уже, как сопливый кадет, рассуждаешь!»

Он прикрыл глаза, вспоминая, как под проливным дождем нес Александру через клумбу. Под ногами разъезжалась грязь, а по груди колотила кулачком Санька. Но все равно на короткий миг почувствовал внутри слабый огонек счастья. Теплого и светлого чувства, навсегда утраченного Сергеем Кирсановым. Даже от воспоминаний о поездке, когда держал ее руку в своей, становилось на душе веселее, словно встретил самого близкого родственника после дальней дороги.