— С днем рождения, Алена, — прошептал еле слышно, будто сидел в засаде.

— На храм пожертвуй, — кротко улыбнулась она, не принимая подарок.

— А от Ларки берешь, — проворчал Кирсанов.

— Мне не нужны деньги, Сереженька, — ласково, как несмышленышу, напомнила сестра. — А Лариса требу мою покупала, только денег не взяла, к дню рождения приурочила.

— Ваши дела, — отмахнулся Кирсанов, насупившись. — Зачем звала?

— Повидаться, — пожала плечами строгая настоятельница и посмотрела на него с теплой улыбкой. Кирсанову вдруг вспомнилась та девчонка лет пятнадцати, что учила его правильно завязывать шнурки на ботинках, приносила гостинцы, а при встречах плача прижимала к себе. Генерал внутренне содрогнулся от тяжких воспоминаний, призывая на помощь всю выдержку, чтобы сестра ничего не заметила. Но глаз-алмаз уже срисовал его эмоции.

— Сереж, — окликнула его Алена. — Ты что?

— Вспомнил, как ты меня в детском доме навещала, — честно признался он, прекрасно понимая, что только благодаря сестре умудрился выжить и обрести семью в свои шесть лет. И намного позже узнал, что Ленка тогда металась между районным отделом образования и депутатами, но все-таки добилась опекунства над младшим братом. А когда Кирсанов поступил в Суворовское училище, ушла в монастырь, никого не предупредив заранее.

— А ты всегда один пряник съедал сам, а остальные нес друзьям, — закивала сестра. — Даже не верится, Сережа, что маленький мальчишка превратился во взрослого умного мужчину, да еще и генерала.

— Это… — закашлялся Кирсанов от избытка чувств и счел за благо предупредить: — По телеку сейчас может волна пойти. Обольют меня помоями, сестричка. Только ты ни единому слову не верь, ладно? Я ни в чем не замешан. Ничем ни вас с Ларкой, ни себя не опозорил.

— Все утрясется, Сережа, — кивнула матушка Пелагея. — Никто тебя не обвинит в чужой глупости.

— Думаешь? — изумился он.

— Знаю, — кивнула сестра. — А вот женщина эта… опекунша твоего сына… — Алена замялась. — Ей помощь твоя потребуется.

— Ей от меня ничего не надо, — тяжело вздохнул Кирсанов, понимая, что наконец-то сестрица соизволила перейти к главной теме сегодняшней встречи. — Она зарабатывает прилично, квартира, машина… Самодостаточная леди.

— Нужен ты ей, Сережа. Может, это Господь управил, чтобы ты рядом с ней оказался, — бросила она невзначай и добавила серьезно: — Из нее получится хорошая жена, если только спасти успеешь.

Кирсанов удивленно воззрился на матушку Пелагею, благо вспомнил, что как-то читал статью о сестре, и многие ее называли прозорливой.

— Мы с Ларой вчера обсуждали эту… женщину и племянника. У меня картинка пошла, — объяснила сестра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что увидела? — резко вскинулся Кирсанов, мгновенно превращаясь из младшего братика в сурового генерала.

— Лес, — тяжело вздохнула Алена. — Ночью вы с ней в лесу прячетесь. Холодно, сыро, а у вас даже спичек нет костер развести. Да и гонятся за вами. За ней то есть…

— А из-за чего весь сыр-бор? — как можно небрежнее поинтересовался Кирсанов.

— Пока не знаю, — всплеснула руками сестра и направилась к двери, давая понять, что встреча закончена.

— Лешеньку поцелуй за меня. Молюсь я о нем, — прошептала сестра, помедлив у входа. — И о ней молюсь. Об Александре этой…

Кирсанов кивнул и, не выдержав, сгреб Алену в охапку, чмокнул в щеку.

— Ты что?! — негодующе воззрилась она. — Нельзя!

— Отмолишь и этот мой грех, — фыркнул Кирсанов.

— Я все время за тебя молюсь, — строго заметила сестра и добавила веско, чеканя каждое слово: — До самой смерти о твоем здравии просить стану. — Алена, распахнув дверь, поспешила в молельный зал. А Кирсанов вышел в притвор и, проходя мимо высокой дубовой тумбы с широкой прорезью, бросил внутрь конверт с десятью тысячами рублей.

«Послушный мальчик», — скривился он, сбегая по высоким ступенькам. И уже садясь в машину, вдруг поймал себя на мысли, что ошибается сестра или нет, но подстраховаться все равно не мешает.

— Слава, — поздоровавшись, строго начал он, наскоро ткнув в смартфоне в часто вызываемый контакт. — У меня самолет через три часа. Привези мне в аэропорт два НАЗа, — попросил он, прекрасно понимая, что носимый аварийный запас занимает немного места, а вот жизнь спасти может. Особенно если оказаться в лесу зимней ночью.

По пути он заехал в магазин игрушек и, купив Лешику самую большую железную дорогу, направился в аэропорт.

Теперь, когда он возвращался обратно к Александре, появилось время подумать. Кирсанов всегда старался быть честным с собой. Глупо врать самому себе. И опасно. Девчонка его зацепила. Не великая красавица, но генерал внезапно вспомнил, как подошел в самолете к ее креслу. Александра, закрыв глаза, притворялась спящей.

«Кого ты хочешь обдурить, девочка? — подумалось тогда, и в груди защемило от острого приступа нежности. Кирсанов вспомнил то свое состояние, когда хочется оберегать и заботиться о совершенно посторонней женщине. — Лелеять, твою мать! — мысленно рыкнул он, понимая, что попал по самое здрасьте. — К Санькиной чести, — отметил Кирсанов про себя, — она не стала глупо кокетничать. А сразу попыталась отстраниться. Выставить твердые границы и ни за что не пустить вражину Кирсанова на свою территорию».

Генерал мысленно отмахнулся от душевных мук.

«Посмотрим, кисонька, — пробурчал про себя и попытался наметить хотя бы направления поиска Санькиных настоящих врагов. — Жених? — мысленно скривился он и тут же отбросил эту версию. — Нет, подлый хлюпик на хладнокровное убийство не способен. Может грохнуть кого-нибудь, но только в состоянии аффекта. А тормоза и мальчик с арматурой — это из другой оперы. Тут режиссер требуется и автор сценария. А главное, продюсер! Никто по доброте душевной не станет рисковать жизнью и свободой. Понять бы, кто стоит за этим заказом… Отвергнутый любовник? Ревнивая баба или бандит, желающий прибрать к себе Санькино имущество? А может, тут замешано наследство? — устало вздохнул он, понимая, что имущество и наследство, скорее всего, отпадают. — В роду у Александры олигархов нет, да и сама она на дом на озере Комо еще не заработала. На булку с маслом хватает, и ладно. Остаются любовники и их жены. Но Санька вроде на идиотку не похожа и вряд ли решит крутить роман с женатым мужчиной! Значит, под подозрением только дурацкий инстаграм», — устало хмыкнул Кирсанов и, достав с неохотой телефон, принялся листать эсэмэски от Димы. За этим нудным и непонятным занятием Сергей Юрьевич сам не заметил, как задремал. Ему даже привиделся сон. Кирсанов догонял Саньку, она убегала, а когда он настигал, она неуловимым образом выскальзывала из его рук. Сон, тревожный и короткий, вместо отдыха принес беспокойство и раздражение. Но Кирсанов давно научился держать эмоции под контролем.