ей роль. Она боялась, что их обман вскроется из-за её незнания и свободного поведения. Если это случится, то и она, и её друзья угодят на виселицу за обман королевской семьи. — Если мы задержимся тут на ещё какое-то время, у нас будет куча проблем. Воды Каспии не самые спокойные в это время года. Осень, как-никак.

— Почему на тебе этот браслет? — невозмутимо спросила девушка. — Такое украшение символизирует определённые вещи и людей, о которых на территории нашего государства лучше не говорить. Почему же принцесса носит подобный ужас на своей руке?

«Кто бы мог подумать, что ты такая глазастая и сообразительная?» — подумала Миракал.

— Ты об отряде Полумесяца? Брось ты, такие украшения не диковинка в нашем государстве, — соврала Миракал. Такие украшения как у неё и её отряда были созданы под заказ, и каждое в единственном экземпляре. Даже в магическом мире, никто из живущих не отваживался бы носить даже что-то отдалённо напоминающее это украшение. Все боялись Миракал и её отряда. Они были палачами в глазах людей, не знающими жалости и человеческих чувств. — Тем более, этот браслет — символ нашей дружбы с главой отряда. Она специально подарила мне такой же браслет как у неё, чтобы я никогда не забывала о доме и тех, кто меня там ждёт.

— Эти люди убийцы! — ужаснулась принцесса, отталкивая протянутую ей руку. — И вы смеете считать их своими друзьями?

— Амантея, остановись, — перебил ту отец.

— Скажу вам по секрету, ваше сиятельство, — лицо Миракал стало жёстким, а взгляд ледяным. — Я считаю этих людей семьёй, а потому не потерплю оскорблений в их сторону. Попрошу больше не говорить о них подобных вещей. При нашем дворе это недопустимо.

Амантея хотела было сказать что-то резкое, но отец одёрнул её за широкий рукав бежевого платья, и та передумала. Словно ручная собачонка, она сидела на коротком поводке.

Принцесса была одета по всем канонам моды религиозного государства. Бежевое платье свободного покроя, скрывающее почти все возможные участки тела, верх которого был расшит бисером и жемчугом. На голове красовалась корона, бусины на которой отливали перламутром. А на затылке на двух заколках держалась вуаль, прикрывающая волосы, собранные в простой пучок.

— Извините меня, госпожа Валиас, — попросила госпожа Кирс. — В моём королевстве за этими людьми закрепилась плохая слава, а потому я не вижу всей картины в целом. Надеюсь, что со временем я смогу лучше узнать их.

— Не сомневаюсь, — ответила та. — Прошу вас, поднимайтесь на борт корабля. Мы отправляемся.

Принцесса поклонилась всем присутствующим, а после дотронулась двумя пальцами до лба и сложила руки в молящем жесте, бормоча свои проповеди. Все присутствующие повторили её действия, прося у Бога за благополучие своей госпожи.

Миракал не соврала, когда сказала про семью. Если говорить по правде, то Сцилла была единственной, кто могла понять девушку. Магия Миракал была неправильной и опасной, недуг Сциллы — магическим и неизлечимым. Браслет, что принцесса носила на руке, тоже не был выдумкой. Только вот символизировал он то, что Сцилла и сама является частью отряда Полумесяца, несмотря на королевский статус и своё физическое состояние. Среди отряда преступников, она была единственной настоящей аристократкой. Браслет на её руке был выполнен из жёлтого золота, в отличие от браслета на руке Госпожи морей, которая всегда отдавала предпочтение белому золоту и оттенкам синего, и инкрустирован зелёными драгоценными камнями, не обладающими никакими магическими свойствами и клятвами. Браслеты же всех остальных участников были иными. По ним текла магия, родившаяся из клятвы во вечное служение. Миракал в любой момент могла остановить своих подчинённых, закрыв их магический поток, подавив волю и любые сопротивления. Ещё её украшение отличалось тем, что оно балансировало силу девушки, пропуская направляемую энергию через себя, собственно, как и у Хелены.

Для Сциллы этот символ всегда был чем-то неземным. Она никогда не снимала его, называя оберегом и веря в единство отряда. Они действительно были семьёй, в какой-то степени. Семьёй, связанной клятвами, а не кровью. Только вот заложить в браслет подруги магические особенности, Госпожа морей не осмеливалась. Всё-таки, Сцилла была принцессой, а значит подавлять её волю она не имела права.

Миракал последовала вслед за принцессой Тартарии, попрощавшись со всеми присутствующими.

— До новых встреч, — прошептала Миракал, когда оказалась на палубе и подготовилась к отплытию. — Я скоро вернусь.

— О чём мечтаете, принцесса? — поинтересовалась Амантея, явно расслабившись, когда оказалась на расстоянии от своего отца.

— На пристани вы казались мне более молчаливой, — ответила Госпожа морей. — А сейчас, как погляжу, стали безумно раскрепощённой и любознательной.

— Так выглядит свобода, Сцилла. Неужто ты её не ощущаешь, когда отплываешь от родных берегов?

— Единственное, что она ощущает, это головную боль и тошноту. Особенно сейчас, — бросила девушка, что сидела на перилах на втором ярусе палубы и наблюдала за принцессами как кошка. Она напоминала Миракал о том, как вела бы себя истинная принцесса Сцилла, образа которой та должна была придерживаться. — Может быть мне стоит проводить вас в каюту?

— Я бы не отказалась, — ответила Миракал, понимая, что девушка пытается спасти её из неловкой ситуации, чтобы та не наговорила лишнего. — Извини меня, Амантея. Я правда слегка страдаю от качки, особенно когда корабль только отплывает. Давай встретимся через пару часов и поболтаем. А пока, все кто есть на этом судне, готовы составить тебе компанию.

— Конечно, — она нежно улыбнулась. — Я помолюсь за вас Богу. Надеюсь, так вам станет легче.

— Несомненно, — сказала девушка со светлыми волосами, когда спрыгнула с перил и оказалась перед принцессами. — Госпожа оценит ваши молитвы и попросит научить её тому же.

Взяв друг друга под руки, они оставили девушку под присмотром других глаз, наблюдавших за ней из тени, и двинулись в сторону каюты.

— Потом я научу этим молитвам тебя! А позже отправлю в их церковь исповедоваться! — заворчала Миракал, тыкая спасительницу в бок. — Она явно не оценила твой юмор.

— Я надеялась, что ты скажешь мне спасибо, — возмутилась та, отпуская руку госпожи. Засунув в руку карман, она достала сигару и, щёлкнув пальцами, пробудила пламя, чтобы подпалить её. — Я вообще-то спасла твою жопу, ваша светлость.

— Не язви, Хелена. Иначе я отправлю тебя искупаться. — По велению девушки за бортом поднялась волна, приобретшая форму щупальца, и помахала девчонке. — Водичка просто отличная, так и манит.

Та отошла подальше к двери, за которой скрывались каюты и зашипела:

— Убери от меня эту дрянь!

— Тогда помалкивай. Я, как-никак, всё ещё твоя главнокомандующая. И шрам на твоей губе зарос не так давно. Можем вновь открыть старые раны.

Хелена дотронулась