Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ага…
Он ушел, а я осталась стоять посреди коридора, всхлипывая и думая о том, что не хочу быть сильной. Мне так нравилось чувствовать слабость. Нравилось таять в руках. Нравилось задыхаться от ласки и ощущать, как внизу живота полыхает пожар.
Мне нравилось принадлежать мужчине, который только что в очередной раз втоптал меня в грязь.
* * *
На моей кровати лежал плюшевый мишка, весь вид которого выражал крайнюю степень психического расстройства. Левый глаз косил, бледно-розовый язык вывалился изо рта. В лапах медведь держал кособокое сердечко.
Я подняла чудовище и увидела под его задницей записку:
Мишка от Мишки. Сходим на свидание?
— Это кто притащил? — уточнила, смутно догадываясь, какой именно «Мишка» может быть замешан в подобной пакости.
— Тайный поклонник, — хихикнула Иришка, но тут же спалилась. — Миша Семенов заходил. Топтался на пороге полчаса, потом медведя укладывал во всякие позы. По-моему, кое-кто втюрился в тебя по самые уши. Только мне кажется, что он опоздал, ибо сердечко Дарьи занято кем-то другим?
Я посмотрела на неё с испугом. Она мои мысли читает или на днях я сказанула ещё какую-нибудь откровенность про свои чувства к козлу-недоноску по имени Станислав Тимофеевич?
— С чего ты взяла?..
— Ой, да проще простого. Пропадаешь где-то вечерами, возвращаешься никакая, сразу падаешь спать. Мне ничего не рассказываешь. Якобы сопромат учишь, но я-то понимаю, что это отговорки. Кто твоя зазноба, детка?
Уф, значит, Иришка не догадалась о моей болезни по имени «Измайлов Станислав», а всего лишь решила, что нас с Коперником связывает нечто большее, чем сотрудничество.
Ох, нет. Тот парень неплохой, хоть и выглядит как кошмарный сон любого качка, да только влюбиться в него нереально. Его ещё обтесывать и обтесывать до состояния человека.
Кстати, про неплохого парня. На телефоне очень своевременно высветилось сообщение от Ивана.
Даша, ты ужасно непунктуальна. Наше занятие началось тринадцать минут назад, а тебя всё нет. Если не придешь через две минуты — я расторгаю договор.
— Извини, Ир. Мне нужно бежать! — С этими словами я схватила телефон и рванула из комнаты.
Про договор — это, конечно, сильно сказано. Но в том, что Ванюша откажется от меня, можно не сомневаться. Он же такой. Мерзкий и принципиальный.
Я влетела в его комнату, задыхаясь как человек, за которым гнался дикий зверь.
— Неужели успела? — хмыкнул Коперник и быстренько захлопнул крышку ноутбука.
— А ты сомневался? — я плюхнулась рядом с Ваней и открыла ноутбук вновь. — Чего смотришь?
На мониторе загорелся заголовок: «Уроки соблазнения от Мастера Кирилла. Часть 1. Вводная».
С видео на нас взирал прыщавый патлатый подросток, по глазам которого читалось, что дальше теории в соблазнении он не продвинулся (и не продвинется, если продолжит мыть и волосы, и тело, и лицо хозяйственным мылом).
Да уж, непревзойденный мастер. Ас. Кирилл Великий. Я прыснула и закрыла страничку.
Нечего засорять голову всякой чушью. Давайте лучше перейдем к приятному и полезному.
Пальцы вбили имя в социальную сеть, и вскоре на нас с фотографии взирала счастливая Ира, сидящая на скамейке в парке.
— Итак, продолжим изучать азы соблазнения. Перед нами Ирина Шевченко. Что ты можешь про неё сказать?
Коперник уставился влюбленными глазами на объект вожделения.
— Она очень красивая…
— Вот-вот. А теперь посмотри на себя. Что ты видишь?
— Ну и что со мной не так? — оскорбился до глубины души мой ученик. — Ты-то, конечно, много знаешь про то, как нужно выглядеть.
Я окинула Ивана взглядом снизу-вверх. Вельветовые штаны. Растянутый свитер, из-под которого выглядывает воротничок старчески-серой рубашки. Квадратные очки на половину лица. Раздражение от бритвы на щеках. Ванюша был хорошим мальчиком. Таким правильным-правильным. Каноничным.
Хорошие мальчики носят свитера поверх рубашек, пусть даже и потеют в них. У хороших мальчиков не должно быть щетины.
Таких мальчиков-зайчиков обожают исключительно мамы.
Таким мальчикам никто никогда не дает. Ибо девочки любят колючую щетину и не любят, когда от парня воняет потом.
— Всё не так, Ванюша. Я бы даже сказала: ты целиком не такой, как надо. Ещё и хамишь девушкам, которые тебе добра желают. А теперь приступим к деталям.
Ладно, мы научим Коперника легкому раздолбайству, которое так нравится слабому полу.
Если за дело взялась Иванова Даша — быть беде!
Как понять, что тебе срочно нужен парень?
Тебе начинает сниться Станислав Измайлов. Он стоит обнаженный после душа, и капельки влаги блестят на его смуглом теле. Руки, перевитые мышцами, покоятся на мощной груди.
Ты обводишь языком кубики его пресса, скользишь ниже и касаешься губами сосредоточия его желания. Горячего, жаждущего. Сильного.
Измайлов издает слабый рык, на который твоё тело отзывается мучительной судорогой. Тихий стон срывается с твоих губ, когда он разворачивает тебя спиной и входит грубым толчком.
В эту секунду ты просыпаешься.
С мыслью: «Твою ж мать!»
Я распахнула глаза и долго пялилась в потолок, откинув одеяло, которое не грело, но жарило разгоряченное тело. Дикое возбуждение не утихало. На соседней кровати дрыхла Шевченко, уткнувшись лицом в подушку.
Сердце заходилось частым биением, и я не могла утихомирить его. Сколько ни повторяла себе, что Станислав Измайлов — мерзавец, ненавистный мною. Сколько ни вспоминала его вечное ехидство и презрение.
Сердце всё равно выстукивало мелодию того, какое наслаждение дарили его губы… и руки…
Надо срочно заняться чем-нибудь полезным.
Даже сомнений быть не могло: чем именно.
Бег спасал меня в самые тяжелые минуты жизни. Иногда казалось, что хуже быть не может. Всё кончено. Тогда я надевала любимые тренировочные кроссовки и бежала. Вокруг общежития и парка. Оббегала квартал. Переводила дыхание у стоячей воды канала, что протекал в пяти километрах от общаги.
И неслась обратно.
Иришка не понимала, как я умудряюсь бегать зимой или в дождь. А я ловила какой-то сумасшедший кайф от того, что уматывала себя в край.
Вот и сейчас я тихонечко достала одежду, врубила в наушниках музыку.
Пора!
К сожалению, мой настрой был нагло испорчен. На «черной» лестнице, по которой я собиралась спуститься, стоял грустный Коперник. В пижаме. Встрепанный. Одинокий.