– Дядя Леша, выручайте! Мне нужен штамп.

– Это что-то типа тавро? – поинтересовался дядя Леша.

– Ну, можно считать, да.

– Ясно. Нужен хороший металл. А что будет на нем?

Кира протянула ему листок бумаги, где был нарисован одуванчик.

– Ух, – крякнул дядя Леша, – целая картина. Ты вот оставляй до завтра. Твое счастье, что чеканкой занимался в свое время. Я попробую чуть подправить и потом на пластину перенесу. Короче, приходи послезавтра утром.

Кира прибежала к дяде Леше ни свет ни заря. К этому моменту она почти закончила сумку, оставался только внутренний карман и подкладка. Без своего фирменного знака дошивать сумку ей не хотелось.

– Рано ты, но проходи, все готово, – сказал дядя Леша и протянул ей маленький тяжелый штампик.

– Красота какая! – Кира даже не представляла, что эту штучку можно сделать так красиво. В руках она держала настоящий штамп, рисунок цветка был четким, глубоким и почти соответствовал тому, что Кира отдала дяде Леше.

– Да, получилось. И чтобы тебе удобно было, я сделал ручку из эбонита. Тебе зачем этот одуванчик нужен?

– Я сумку сшила, мне захотелось ее украсить.

И сейчас, наблюдая за Людой Вороновой, она поняла, что этот самый одуванчик был последней и очень важной деталью.

– Слушай, а ведь здорово получилось! Просто супер! Я не знаю, как там швы и вообще все правила этого искусства, но сумка – класс!

– Спасибо, – Кира рассмеялась, – я могла бы и раньше сделать, но пришлось несколько раз перерисовывать и перешивать образцы.

– Ты молодец. Отличный подарок! И упаковала тоже хорошо.

– А знаешь, безликая упаковка – это проблема. Обычную белую картонку не найти.

– Над этим надо будет подумать!

– Что ты имеешь в виду?

– То, что у меня есть еще один заказ для тебя, теперь детский.

– Люда, я не собираюсь заниматься сумками. Я успела обо всем подумать. Как хобби, несколько раз в год – с удовольствием. Но превращать это в профессию… У меня дома непростая ситуация, дочка подрастает, она требует времени, внимания. И потом, одно дело, например, вышивать. Хорошо получилось, можно подарить. Плохо – себе оставить. А с сумками что делать? Да и кожа стоит намного дороже, чем канва и мулине.

– Я просто вижу, что у тебя хорошо получается. И потом, ты училась шить – все ровно. Не кустарная работа, хоть ты и волновалась на этот счет.

– Нет, Люда, не готова я. И, знаешь, еще ведь настроение нужно. Такое особенное. А когда в доме что-то не так, душа не на месте – сосредоточиться невозможно.

– Как знаешь, – Воронова развела руками, – жаль, что такое умение пропадает. Я, как только твою первую сумочку увидела, сразу поняла, что ты сможешь. Но понимаю, дело тонкое. Хоть детские сделаешь?

– Подумать нужно… сложная ли работа?

– Там все просто: девочки-близняшки, по пять лет. Удивить их ничем невозможно, их родители – люди богатые. А вот сумочки авторские нужны. Дети взрослых копируют – платочек положить, конфетку…

– Люда, а что, родители не могут найти что-то соответствующее положению? Мало детских магазинов?

– Родители могут все, хотя в магазинах не всегда найдешь оригинальную вещь. Для определенной категории это важно.

– Вот мне наплевать, – задумчиво сказала Кира.

– И мне. Почти, – рассмеялась Люда, – но оригинальные сумочки я хочу им подарить. Понимаешь, не покупать там, где они бывают и все видят, а от такого мастера, о котором они не подозревают.

– Ох, Люда… – Кира растерянно замолчала.

– Ладно, ты подумай, время есть еще. Правда, немного. Ты мне позвони, хорошо? Слушай, а теперь давай рассчитаемся. Я тебе за уборку должна, – Люда подала Кире одни конверт, – а вот это – за сумку.

– Ой, что-то толстый конверт больно! Подожди, я тебе еще должна за расходные материалы! Давай сразу сейчас и отдам.

– Да не спеши! – замахала руками Люда.

– Нет-нет. – Кира раскрыла конверт и вынула из него стопку денег. – Люда, что это?

– Это двадцать пять тысяч рублей.

– Я не возьму! Ты с ума сошла!

– Я не сошла с ума. Я очень внимательно посмотрела в Интернете все предложения. И должна сказать, что такого уровня сумки столько и стоят. Даже дороже. Сумки из ткани, соломки, мешковины – они стоят дешевле. Из натуральной кожи и замши стоят дорого. Помимо материала, оценивается сложность работы. Кожа и замша – капризные, брак в них невосстановим. Так что я не с потолка взяла такую сумму. И потом, свой труд надо ценить. У тебя не халтура. У тебя все подогнано тютелька в тютельку, у тебя каждый стежок нарядный. Бери деньги и даже не раздумывай. Я могу себе это позволить, а тебе надо понимать, ради чего это все.

– Люда, зачем ты так упорно толкаешь меня на этот путь? – Кира серьезно посмотрела на Воронову.

– Хорошо, отвечу. Ты талантлива: рисуешь, умеешь шить, ты чувствуешь цвет. Ты упорна. Понимаешь, даже только этого достаточно, чтобы постараться изменить жизнь.

– Ты же ее не меняешь. Ты, наверное, тоже что-то умеешь? – спросила Кира.

– Не знаю, – Люда развела руками, – я все делаю средне и, если честно, мало что хочу делать. Просто плыву по течению. Оно не слишком быстрое, не бурное, иногда в тину затащит, иногда на камень наскочишь. Все буднично. Но меня это устраивает.

– У тебя хороший муж, двое детей.

– Знаешь, дети – это очень важно, но между их воспитанием и делом нет никакой связи.

Кира растерянно молчала. Вся эта история с сумкой поворачивалась неожиданной стороной. И почему-то казалось, что решение принимать надо именно сейчас. Сумма, которую дала ей Люда, была неожиданно большой. Но Кира уже знала Воронову: та любила точность, была придирчива и всегда вникала во все мелочи. Если она сейчас ей отдала такие деньги, значит, это верно – работа столько и стоит.

– Люда, вот, смотри, это чеки твои – я тебе отдаю ровно пять тысяч, – очнулась от раздумий Кира.

– Хорошо, спасибо. Ты насчет детских сумочек решила?

– Я подумаю, но мне неудобно с тебя деньги брать, – неожиданно для себя сказала Кира. Она вдруг поняла, что ей так мешало вести этот разговор. Они с Людой стали почти подругами, а это, в понятии Киры, всегда мешало делам.

– Так нельзя. То, что ты делаешь, – очень тяжелая работа. И у меня свой интерес в этом деле. Мне хочется, чтобы мои подарки отличались от подарков других. Я их делаю тем людям, в которых я заинтересована.

– Как ты думаешь, из замши или из кожи сделать сумочки?

– Из кожи. Дети же пальчиками все захватают! За кожей легче ухаживать.

– Верно. Хорошо, Люда, я сделаю детские сумочки. Может, мы обсудим, как они должны выглядеть?