только когда я стала появляться с твоим братом? — кто-то снаружи крикнул, что осталась всего минута.

— А какая разница когда, если в итоге все мое внимание приковано к тебе? — он переходит на еле слышный шепот, снова приближаясь к моим губам. — Забудь о моём брате, он никчёмный, как и его поступок. А я…

Ощущение, что меня ударили по голове. Чем-то тяжёлым. Таким, отчего начинает тошнить и кружится голова.

Андрей наклоняется ко мне, рукой поглаживает бедро, а меня вдруг воротит от него.

ЯлучшеДимы, забудьмоегобрата, мойбратдерьмо, ялучшеялучшеялучше…

Всё это время он пытался доказать, что лучше Димы. Пытался выставить брата в неугодном свете. Ему к чертям собачьим не нужна я. Аня была права: это всё ради войны между ними.

Становится так тошно и противно, что в глазах собираются слёзы. Он хотел использовать меня, чтобы кому-то что-то доказать, не заботясь о моих чувствах. Пока я думала, он продолжил, делая только больнее.

— Знаешь, я ведь вижу, как ты смотришь на меня. Ты выбрала Диму, потому что мы похожи, да? Но поверь, он такой ужасный, я…

— Вы совершенно разные, — хриплю я, чувствуя на щеках горячие слёзы. — Оба придурки, конечно, но ты в миллион раз хуже. Ты противен мне, потому что ты дерьмовый человек, ясно тебе? И убери от меня свои руки, я не собираюсь становиться твоей очередной победой над братом.

Я отталкиваю Андрея и выбегаю из кладовки, шмыгая носом, когда голос сзади заставляет меня остановиться.

— А что ты хотела? Думала, что я правда могу в тебя влюбиться, да? Да ты себя видела? Одеваешься, как моя бабушка, о нормальном макияже даже не слышала. Серые мыши вроде тебя не нравятся парням. Вы только и способны на то, чтобы пускать слюни на парней или встречаться с ними фиктивно. Ты никому неинтересна, понимаешь? Ни-ко-му.

И я бегу оттуда. Так быстро, как только умею. Разочарованная жизнью и мужчинами бегу к Ане, чтобы выплакаться и нажраться так сильно, чтобы к чертям собачьим забыть это всё.

Глава 6

— Трубку брать не будешь? — спрашивает Аня, наполняя бокал вином. Мне бы уже перестать, конечно, но настроение настолько паршивое, что пресловутое «напиться и забыться» уже не кажется такой хреновой идеей.

Потому что я просто не хочу сидеть и в одиночестве анализировать сегодняшний инцидент, пытаясь понять, как быть дальше. Точно знаю, что замкнусь в себе и буду плакать до следующего утра, зарабатывая под глазами синяки такого размера, что даже в зеркало будет страшно взглянуть.

Поэтому решение зайти в магазин за вином и притащиться с бутылкой к Ане одно из лучших за последнее время. Потому что остальные идеи были исключительно дерьмовыми, стоит признать. Решение влюбиться в Андрея, кажется, было даже хреновее, чем мысль довериться Диме. Хрен знает, на самом деле, что хуже, но ни одно, ни второе успехом не увенчалось.

Еще и телефон битый час разрывается от звонков Димы. Что ему надо? Пусть идёт трахает свою Машу, я мешать не буду. Не ревную, мне плевать, но так унижать меня перед всей компанией было совершенно необязательно. Потому что для всех присутствующих меня там в прямом смысле облили грязью. Потому что я пришла туда с парнем, рассказывая всем, как его люблю, а он спустя полчаса оттрахал какую-то девку в кладовке, даже не удосужившись закрыть ей рот, чтобы та не спалила их шалости.

Выходит, я не достойна даже видимости хорошего отношения.

Не удивлюсь, если в той компании меня прозвали терпилой. Потому что Андрей опустил меня ниже плинтуса тоже у всех на глазах.

Ну круто, конечно. Я и сама понимаю, как жалко выглядела. Один изменил и даже не раскаялся, а другой вылил ушат грязи, на что я даже никак не отреагировала. Только сбежала, как самая настоящая трусиха, поджав хвост.

— Не хочу, — делаю глоток, чувствуя расслабление, и откидываюсь на спинку дивана. — Что он хочет мне сказать? Что ему жаль? Так ему не жаль, он никогда ни о ком не думает.

— Так возьми трубку, послушаем, что он хочет тебе сказать, — кивает Аня на телефон. — Это же не Андрей, в конце концов, которому можно только в лицо плюнуть, а Дима. А он тебе изначально не нравился, как я помню.

— Он козёл, — хмурюсь, глядя на телефон, который снова завибрировал от звонка. Чёрт. Может и правда ответить? Это уже двадцать третий звонок. — Но ты права, надо послушать парня. В конце концов, на его счёт у меня никогда не было никаких надежд.

— Ставь на громкую, — хохочет слегка захмелевшая Аня, делая ещё один глоток. Я беру трубку, отчего-то почувствовав прилив хорошего настроения, и ставлю на громкую, как и просила подруга.

— Блядь, цыплёнок! — раздаётся недовольный голос в трубке, и я хмурюсь, сама не понимая, что начинаю нести.

— Я не блядь! Вон Андрей приставал, а я ему не дала, между прочим.

Анька прыскает в ладонь, а я едва ли улавливаю смысл сказанных слов. Вино внутри меня всегда забирало адекватность, поэтому я не понимаю, что такого смешного говорю.

— Ты пьяная? — спрашивает Дима, когда Анька вдруг кричит «очень!». — Ясно, пошла заливать горе?

— Какое горе? У меня всё кру-у-у-уто! Сегодня я поняла, что парень, в которого я была влюблена, самый настоящий козёл, который ещё и вылил на меня помои при своих друзьях. Круто же, Дим, правда?

Остатки адекватности всё же испаряются, когда я вдруг начинаю реветь. Боже… Пьяная, Диме