расправив крылья, зашипел и плюнул огнем, оставив на подоле платья девушки несимпатичную прожженную дырку.

— Да вот ведь, очухался спящий красавец на мою голову! — Тома на всякий случай спряталась за спинку кресла.

— Это она, — поправил ее мальчик, — и ей не нравится, что ты ругаешься. Как ты ее разбудила?

— Она? С невыспавшимися девочками, если они не выпили кофе, не приняли ванну и так далее, дело иметь совершенно невозможно. — Прокушенный палец ныл и кровоточил. Ругаться после слов Томаша Тамара не рискнула, но не ворчать просто не могла. Раздражение требовало выхода. — И не будила я ее. Решила, что клыки — подходящий инструмент, чтобы расковырять ссадину на пальце. Там от моей крови родовой камень пытается собраться в кучку!

Внезапно в пещере установилась просто звенящая тишина, и девушка, немного подумав, содрогнулась от догадки и тут же поправила сама себя:

— Точнее, в кристалл рода. Большой такой, красивый кристалл! — Она убедилась, что осколки опять продолжили свой шелестящий путь, и выдохнула: — У вас в этом мире все магические… э-э-э… ну все, короче, такие обидчивые?

— Не знаю. — Томашу были безразличны магические странности чего бы то ни было. Мальчик, пыхтя, пытался открыть пасть своему керамическому дракончику, чтобы добраться до клыков, но, конечно, у него ничего не получалось.

Тамара же, настороженно разглядывая кружащуюся под потолком серебристую драконочку, попыталась наладить с ней хоть какой-то контакт.

— Э-э-э… послушайте, милая леди. Я очень извиняюсь и не собиралась вас обижать. Я вообще не из этого мира и ничего о драконах не знаю. К тому же нам, пока не вернулись злодейки, одна из которых, кстати, вас заколдовала, надо помочь восстановить родовой кристалл. Сам по себе он, мне кажется, будет слишком долго собираться.

— Вообще-то, это твой дракон, раз ты настоящая баронесса альеф Квисадорская, — отвлекшись от своего занятия, перебил ее разглагольствования паренек. — Ты родилась тут, а значит — ты из нашего мира. К тому же была не младенцем, когда вас разъединили, должна хоть что-то вспомнить. Кстати, попроси свою драконицу укусить меня за палец. Может, тогда мой дракон проснется?

Мелькнувший после произнесенных слов серебристый вихрь сбил с ног Тамару, сидевшую на корточках у каменного трона. Она с размаху плюхнулась на попу, а миниатюрная, но очень тяжеленькая для своих размеров драконица, усевшись у нее на груди, уставилась ей прямо в глаза.

Ртутное серебро драконьего взгляда затянуло сознание Томочки в какой-то омут. Водоворот замелькавших перед ней событий, на которые она смотрела как будто со стороны, отозвался болезненными воспоминаниями.

Картинки детства из земной жизни и картинки той же маленькой девочки, но в баронском замке кружились хаотично, раздваивая личность и вызывая дикую головную боль.

А потом вдруг все упорядочилось. Что-то щелкнуло, и она вспомнила. Вспомнила то, как стала другой.

Берег озера, кусты, сквозь которые было видно веселящихся людей в странной одежде, и крепко держащая ее за руку злая тетка со светящимися глазами.

— Ты дочь вон той женщины! Тебя зовут Тамара!

Толчок в воду, неоновая вспышка, холод, сырость и испуганные человеческие крики…

Глава 10

Потрясение было сильным. Тамара плакала. Серебристая дракоша, видимо признав наконец в ней вторую половинку, слизывала со щек вяло отмахивающейся от таких нежностей девушки соленые капли.

Теплые детские ручонки обхватили ее за шею, доверчиво прижавшись, и мальчишечий звонкий голосок уверенно заявил:

— Я тебя никому не отдам и защищу! Ты не бойся! И я не боюсь. Вон смотри! — Томаш ткнул пальцем в сторону каменного кресла.

Из-под брошенного там уже совсем не белоснежного мехового палантина высовывалась знакомая зеленая мордочка любителя чужих салатов.

— Я тоже смог разбудить дракона! — Томаш гордо продемонстрировал девушке почти затянувшийся порез на пальце. — Я осколочек подобрал. Ведь так можно было? Да?

Зеленый дракончик в мехах выглядел забавно, и Томочка улыбнулась сквозь слезы, обнимая новоявленного защитника.

— Молодец! Теперь у нас два дракона, и один даже под шубой! Еще бы придумать, как выбраться отсюда и найти твоего папу.

— А я уже придумал! — После пробуждения своего чешуйчатого второго «я» мальчишка выглядел совершенно здоровым и бодрым, а потому, как все дети, был очень энергичным и деятельным. — Ты же сама говорила, что надо помочь камешку собраться, — заявил он, кивая на уже прилично сияющий, обросший кристаллами бывший булыжник. — А когда он станет нормальным, ты, наверное, сможешь сделать защиту и, может, даже позвать как-то папу. Я не знаю как. Меня учили, но мало. Я же болел и спал почти все время.

Сияющая улыбка на уже довольно румяном личике чуть померкла, а большие темные глаза погрустнели.

— Да не страшно! — Тамара вспомнила, что вообще-то она тут взрослая женщина, а потому должна думать и действовать, и решительно встала на ноги. — В четыре руки мы быстренько тут все соберем, а может, и драконы свои лапы приложат. Если могут, конечно.

Серебристая драконочка снисходительно фыркнула и, легко взлетев, метнулась к парочке крупных осколков, медленно двигающихся к цели. Один в задние лапы, один в передние — и вот уже на бреющем полете произведен кристаллосброс точно в цель.

Взвизгнув от восторга, начал выпутываться из-под мехов и зеленый дракончик Томаша. Видимо, мелкий ящер решил, что это веселая игра и ее затеяли специально для его развлечения.

Тома с мальчиком решили не отставать, но девушка, помня, что осколки — это не детские игрушки, предварительно оторвала от прожженного подола кусок оборки и аккуратно обмотала руки мальчика.

«Все же пол здесь грязный, и неизвестно, что могла рассыпать тут эта мерзавка, — рассудила она про себя. — Береженого бог бережет. А мне никакая их зараза нипочем, раз в обоих мирах выжила назло сумасшедшей злодейке».

Работа кипела, и кристалл рос, подтаскивая к себе мелкое крошево уже гораздо продуктивнее. Крупные же осколки к нему со всех сторон прикладывали Томаш и Тамара, увлекшись эстетикой сборки неожиданного светящегося конструктора. Дракончики же просто пуляли в верхушку, соревнуясь в меткости и скорости.

— Смотри, Томочка, — сын герцога отвлек ее, когда оставалось прикрепить пару последних найденных ими крупных кусков, — там уже на грани, видишь? Ладошка! Мы его собрали. Собрали!

И тут, как сигнализация, взревели оба дракончика. Если маленький зеленый, испуганно рявкнув, рванул к палантину и ввинтился под мех, то серебряная драконица опустилась на кристалл родового камня и, растопырив крылья,