в своём Калёном Щите, да ждут, когда к ним приедет кто-нибудь за товаром… Да ещё и продают не всё, не каждому, и не всех пускают в деревню.

Ну, а лиственники… Как вообще можно бояться лиственников⁈ Что они могут, прожужжать все уши своими проповедями?

И всё же зря Деметриус позволил себе лишнее красноречие. Потому что улыбка с лица послушника исчезла, и он, сняв с пояса маленькое кадило, грациозно махнул им, оставив в воздухе мазок из белой мерцающей пыли, чем-то напоминающий лезвие кинжала без рукояти.

Затем меня в лице Деметриуса мягко, я бы даже сказал ласково взяли за воротник и потянули на висящую в воздухе пыль. Намертво застывший на одном месте мазок упёрся мне в грудь, протыкая ткань и кожу… Жёлтая мантия тут же обагрилась красным, а я взвыл от боли, понимая, что меня просто убивают, насаживая на лезвие.

Послушник, чьё лицо всего мгновение назад было искажено безумным наслаждением, тут же разжал пальцы, и я свалился на задницу.

— Быть может, мне поговорить с кем-то ещё в твоей банде? — спросил он, — Как думаешь, кто-то другой сможет выполнить мою глупую просьбу?

Моя голова отчаянно замоталась, будто жила отдельно от тела.

— Тогда больше не задавай вопросов, они могут стоить тебе жизни, — и послушник, поведя рукой, просто разогнал застывшее в воздухе лезвие из пыли, как обычное облачко, — Бросс или лиственники, запомнил? Пусть твои люди хоть все подохнут, но должны их убить. А ты ломаешь медальон, который я тебе дал, и отправляешься ко мне. Ясно?

Я глупо заулыбался. «Значит, великий господин ценит меня по-настоящему, раз в первую очередь думает о том, чтобы я смог улизнуть.»

При этом я ещё и ненавидел этого послушника. Ведь сам я тоже был второго ранга, и мы должны быть равны! Так почему он возвышается, а я валяюсь в траве, растирая сопли по щекам⁈

Воистину нелепые мысли Деметриуса меня раздражали, но приходилось досмотреть этот спектакль до конца. И я не разочаровался…

— Цзуй Хао! — донёсся нетерпеливый голос со стороны, и правая рука послушника как раз застыла надо мной, разгоняя пыль.

Ага, так вот, значит, как тебя зовут. Признаться, я на мгновение даже подумал, что это и есть тот самый Шан Куо собственной персоной, и был не очень рад, что ошибся. Приятно было думать, что там, в пещере с гарпиями, меня обманул сам лучевийский Тёмный Жрец.

На безымянном пальце у этого самого Цзуй Хао, как раз на внутренней фаланге, я заметил татуировку — едва заметная короткая чёрточка, почти точка. Метка Бездны, принявшей этого послушника в свои подопечные… И она, если этот Цзуй Хао станет Тёмным Жрецом, потом вырастет в Червонное Кольцо.

Фыркнула лошадь, и за спиной застывшего послушника появился всадник, чьё лицо было прикрыто. Он был третьим, кто стоял позади того вельможи, и ему явно надоело ждать. Глаза на смуглом лице явно были не-лучевийского разреза, хотя одет он был в такие же доспехи, как и другие воины.

— Цзуй Хао, — с лёгким акцентом сказал всадник, даже не взглянув на меня, — Вспомни, что я везу послание своему господину. И чем скорее я вернусь в родной Таш, тем будет лучше для нас всех.

Послушник скривился, явно недовольный, что его прервали.

— Сабир, — зло сказал он, даже не оборачиваясь, — Если ты будешь вот так прерывать меня, то это послание доставлю я. Мало ли что может случиться в диких степях междуземья?

— Мы оба знаем, что твои угрозы пусты. То, что передал мне Шан Куо, отдать могу только я, таковы законы Тьмы. Или мы с тобой оба умрём…

Послушник не растерялся:

— Если бы послание было срочным, оно бы не отправилось в седельной сумке, так? Тем более, нам ещё и в Калёный Щит крюк делать, так что твой родной Таш подождёт…

При этих словах всадник за спиной Цзуй Хао и вправду коснулся сумки, притороченной к седлу у его ноги.

— Не нам с тобой обсуждать решения наших господ. Кстати, а ты не боишься, что наш любимый советник Джау Лонг догадается, что он тут совсем не главный? — всадник махнул головой в сторону отряда, во главе которого скучал тот самый советник.

Хмыкнув, Цзуй Хао просто развернулся и ушёл вслед за всадником, даже не удостоив меня взглядом. Заканчивалось же видение тем, что мы вместе с бандой ошарашенно наблюдали, как отряд, поднимая за собой пыль, уходит в сторону Лучевии…

* * *

Отняв лезвие топора от лица Деметриуса, я несколько мгновений потратил, пытаясь осознать, что я вернулся в своё тело. Слишком уж долгим на этот раз было видение.

— Таш… — я поскрёб лезвием лоб и покосился на Кутеня, — Ты не помнишь, где я это слышал?

Цербер задумчиво повёл головой, затем ткнул носом куда-то на запад.

— Там-там-там!

Я улыбнулся.

— Точно, это же столица страны на западе, откуда родом был тот работорговец, как её… Межемир! Могут, могут варварские мозги, сожри меня… кхм… Небо… А ты у меня, Кутень, смотрю, вестник мудрости?

— Сам-сам-сам, — гордо зарделся цербер, счастливо оскалившись.

Потрепав цербера по холке и глядя, как полыхают мои пальцы, реагируя на прикосновение к исчадию Тьмы, я крепко задумался. Что же такое этот Сабир мог забрать у Шана Куо, что нельзя передавать в другие руки, а донести только до получателя?

Что-то крутилось у меня в мыслях, причём связанное с моей прошлой жизнью. И даже было обидно, что никак не получалось вспомнить…

И, кстати, опять Калёный Щит… Что-то зачастили туда Тёмные. Мне же о об этом городке и Агата Ясная рассказывала, что Кровавый Левон посещал его вместе с Вайкулом, а теперь туда и ученики Тёмных Жрецов заглядывают.

— Ну, значит, не зря мы туда идём, — буркнул я, кивая Кутеню.

Я всё же зря отвлёкся от Деметриуса, явно недооценив его крепость. Потому как предводитель головорезов до этого не проронил ни звука, и о том, что он очнулся, я понял по глухому треску.

Повернувшись, я уставился на Деметриуса — зажав зубами, он одной рукой переломил тот самый медальон, который ему в видении выдал послушник Цзуй. Чуть сверкнуло сияние, когда бедняга вдохнул из последних сил частичку огня в артефакт, и приподнял его над собой.

Точнее, попытался, потому что я был уже рядом и схватил его за эту самую руку, чтобы успеть вырвать хитреца из портала… Ну, если тот вдруг откроется.

Но чуда не случилось, и никто не собирался давать обычному головорезу дорогущий артефакт телепортации. Но всё же магия, которую