так проблемы с самоконтролем, и вообще-то это мне надо было выместить злость на том мерзавце!

— Что он сказал? — рявкнув, спросил я у Виола.

— Что-то вроде: «Узри мощь учения темноты», — с готовностью перевёл бард, — Ну и выругался ещё.

— Я так и подумал.

Первым делом я устремил разум внутрь Губителя, узнавая, как дела у Кутеня. Цербер ответил мучительным, но вполне уверенным рычанием.

— А Кутень там в порядке? — спросил подошедший Лука, глядя на мой топор.

Поджав губы, я кивнул.

— В порядке. Там Тьма, и она быстро вылечит своё же исчадие.

— Тьма? А разве она не плохая? — закусив губу, спросил юный паладин.

Я не был особо настроен философствовать. Поэтому вместо ответа я спросил:

— Скажи, малой, что ты думаешь о мече?

— О мече⁈ О каком?

— Да о любом. Острый такой, длинный, железный, который все воины носят.

— Ну-у-у… Господин Малуш, я не понимаю.

— А надо понять, — хмыкнул я, ещё раз глянув на пыльный горизонт, а потом на садящееся солнце. Время уходит.

— Видит Маюн, громада имеет в виду, что…

— Он сам должен догадаться! — я оборвал барда.

Лука, с надеждой оглянувшийся на Виола, тут же поник.

— Малуш, — вставила Креона, положив руку на плечо Луке, — Задача наставника навести на мысль, ведь так?

— Да ну смердящий свет! Я смотрю, тут много умных собралось.

Согнав увлёкшегося Бам-бама с руин башни, которые он уже успел заметно подровнять, я попытался найти то место, где завалило мага. Потому что мне показалось, что на его шее я кое-что видел.

Пока я отваливал глыбы, слушал разговор мальчишки с умниками, возомнившими себя учителями.

— Юный дружок, вот скажи, холод — это плохо?

— Видит Маюн, особенно зимой, без одежды, — поддакнул Виол.

— Да, так замёрзнуть можно.

Креона охотно кивнула:

— А в жару летом, если я наколдую тебе стакан холодной воды и прохладный ветер. Это плохо?

Мальчишка, округлив глаза, покосился в мою сторону и крепко задумался.

Я же наконец докопался до тела бедняги. Плохо, что Бам-бам перестарался — кажется, ни одного артефакта целым не осталось. И хорошо, что два этих вестника премудрости отвлекли Луку — зрелище было не для слабонервных. Бам-бам явно тоже переживал за Кутеня, и теперь маг сможет посмертно остаться на страницах истории… причём его прямо страничкой и можно вложить.

И всё же это был дилетант. Ведь прежде, чем применять в бою такое сложное заклинание, как «тёмное лезвие», его надо освоить. Эти узоры надо рисовать тысячи и тысячи раз кистью, отпечатывая их в голове и запоминая движения рук, одновременно проговаривая ключевые слова. Мышечная память должна настолько впитаться в разум, что в нужный момент магу не придётся двигать руками и открывать рот.

Он лишь подумает о своём намерении, а разум сделает всё сам.

Со вздохом я глянул на свои руки и подвигал пальцами. В варварском теле нет того изящества, доступного когда-то Всеволоду, а многие заученные им заклинания не работают с огненным источником. Азы в магии одни и те же, а вот магия более высокого уровня уже отличается — штрих здесь, штрих там, и заклинание уже не получается.

Поэтому-то у меня легко получается первобытная магия, требующая больше сил. Сжечь, взорвать, толкнуть… Лишь заклинание «огненного яйца», подаренное съеденным «огнецветом», было на порядок сложнее, но и его я использовал, как ту же дубину.

Если же я столкнусь с равным по силе противником, то проиграю. Да, я могу ударить сильно, как магистр, и могу наслать сокрушающий огненный вал, но быстро выдохнусь.

А противник, используя магию высшего порядка, сплетённую в умелые заклинания, будет наносить урон даже больше, но экономить силы.

Я уже собирался махнуть остальным, что надо двигаться дальше, как что-то потянуло меня отвалить ещё одну глыбу. Ну, чем Бездна не шутит, вдруг повезёт?

О, да-а-а! В кулаке, чудом не расплющенном, был зажат тот самый талисман, который я увидел у главаря степных разбойников. Целёхонький, ещё не использованный — видит Небо, мне несказанно везёт в последнее время.

На пальцах этой же руки была пара перстней, и в одном из них был запечатан концентрат Тьмы, причём запаса было много. Из-за того, что я порвал связь с Бездной, иссяк и мой источник, поэтому творить прошлую магию я уже не мог, но такой перстень мог мне помочь.

Червонное Кольцо, которое являлось усилителем тёмной магии, всё ещё было в моём пальце. А количества Тьмы в перстеньке должно было хватить для того, что я задумал…

— Идите вперёд, — я махнул увлёкшимся беседой.

— Но, громада…

— Я сказал — идите вперёд!

Мои спутники, бросая на меня угрюмые взгляды, всё же обошли руины и двинулись по склону вниз. А я, прикрыв глаза, растянулся в улыбке.

Разозлили они меня. Придётся некоторым врагам показать, что они мне не ровня, и что увлеклись совсем не той магией. Послушник Цзуй Хао будет первым претендентом, ему оторванные пальцы покажутся цветочками.

Перстень едва налез мне на кончик мизинца. Ладно, и так сойдёт. Ну, а теперь… Я надломил талисман, вдыхая в него немного пламени. Какое счастье, здесь тот же самый принцип.

Мерцает мутное облако, открывается линза наблюдения, и я чую на себе полный ненависти взгляд… но теперь я готов. Тут же исполняю призыв Тьмы, вытягиваю её всю без остатка из перстня, усиливаю Червонным Кольцом…

…втыкаю руку прямо в облако…

…и через мгновение вытягиваю оттуда голову ошалевшего послушника. А вот и Цзуй Хао собственной персоной!

Плечи, к сожалению, уже не пролезли, слишком мало энергии для такого заклинания. Он что-то грозно прокричал на лучевийском, но облачко наблюдения уже схлопнулось. Брызнула кровь, и в моей руке осталась голова.

— Сам такой, — с этими словами я выбрал валун повыше и водрузил на неё трофей.

Дилетантов, не знающих простейших свойств Тьмы, надо наказывать. Баловался бы дальше своей Магией Пыли, и не лез бы, куда не просят. Ну, зато послужит устрашением для едущего сюда отряда, наверняка они его знают в лицо.

Покосившись на садящееся солнце, я поспешил за своими. Мне ещё надо придумать, что делать с оборотнем в наших рядах…

Глава 9

Долгие годы мирной жизни явно пошли Троецарии не на пользу. Конечно, в Средней и Северной я не был, но Южная точно размякла.

Погост, к которому мы вышли буквально через полчаса, оказался лишь небольшой сторожевой крепостью, построенной из дерева. Высокий бревенчатый частокол окружал деревянный кремль с башенкой, на которой должны были дежурить дозорные.

Тот взрыв, который мы устроили, должны были заметить с