Как, черт возьми, вместо того, чтобы разорвать с ним, я согласилась выйти за него?!

– Какого черта, Александр? На часах только семь утра.

– Ну ты ведь уже проснулся, – холодно отозвался мерзавец.

Еще бы не проснулся, если Александр звонил и в дверь, и на мобильный не переставая! Этот даже мертвого разбудил бы.

– Что тебе надо? – спросил я.

– Хочу проветриться.

– А я-то тут причем?

– Я свой байк продал. После… Ну после всего.

Чего?! Не верю собственным ушам.

– Ты хочешь взять мой байк? Ты ведь обещал больше ни в жизни не садится за руль Харлея?

– Хотя бы впусти меня в дом, Джеймс.

Я отошел в сторону, пропуская Александра. Впервые за десять лет тот явился в мой дом.

– Ты давно не ездил. Уверен, что справишься? – решил уточнить я.

– Я ничего не забыл, – ответил Александр, глядя прямо на меня.

В этот момент я и понял, что говорил не только об управлении байка.

– Я тоже, – тихо отозвался я.

– Тогда скажи мне, какого черта мы понадобились ей оба? – не выдержал Александр, всплеснув руками.

А вот и истинная причина раннего визит. Не сказать, чтобы я был удивлен. Хотя нет. Удивлен. Семь утра понедельника, а я еще даже кофе не выпил, но даже никого не убил.

Александр расхаживал по квартире, как загнанный зверь.

– А ты ведь не спал с ней, – кисло заметил я.

Хотя это было и так понятно. Соперничество зашло в тупик.

– Как и ты, – не смог не подколоть в ответ Александр. – Причем, я заинтересовался ею только, когда решил, что это ты спишь с ней.

– А я когда увидел на ней твою рубашку. Хотя я, конечно, замечал ее и до этого, но после того раза мне просто снесло крышу.

– Что с нами не так? – едва слышно спросил Александр.

Я молча развел руками.

– Давай, скажи это вслух.

– Что? – возмутился я.

– Скажи, что тебе не хватало меня в постели!

– Ничего подобного! Тоже мне, возомнил о себе. Я прекрасно трахался все эти десять лет и без тебя.

Александр не сводил с меня пристального взгляда. И я знал, он видел меня насквозь.

– А что б тебя, Февер! Да, так и было. Доволен теперь?

– Нет, – тихо ответил Александр.

– Почему?

– Потому я ни хрена не понимаю, что делать дальше. Я-то думал, что смогу все забыть и начать жизнь сначала. Черт возьми, не тут-то было.

– Может, и не стоило делать вид, что мы можем ее забыть?

– Может быть, – тихо согласился Александр.

– Ты ведь знаешь, что я любил ее больше всех на свете. Ты был не справедлив ко мне. В той аварии никто не виноват. Это был, мать его, несчастный случай. Десять лет назад в той аварии я потерял не только ее. Я потерял и лучшего друга.

Александр остановился, словно наткнулся на невидимое препятствие.

– Я тоже, – глухо отозвался он. – Думаешь, это еще можно исправить?

– Можем попробовать, разве нет?

– Не знаю.

– Раньше ты был решительнее.

– Я не хочу… повторения, Джеймс. Это было чертовски больно.

– Я знаю, – кивнул я. – Но это невыход больше не сближаться с людьми, лишь бы не чувствовать боль. Вот ты десять лет просидел в склепе. И разве сейчас тебе не больно? Отшельничество не поможет. Как и мое блядство, да, не смотри на меня так. Каждый из нас выбрал свой путь.

– Ты всегда выбирал самый простой путь, Джеймс.

– А ты всегда все усложняешь, – пожал я плечами. – По-моему, мы достойны друг друга, разве нет?

– Ладно… Где твой байк?

– Можешь считать меня странным, но я держу его в гараже.

Александр моргнул, потом расхохотался.

Джеймс вывел меня к гаражу, зажег свет. Провел мимо машины. Там скинул пыльный брезент на пол.

– Черт возьми! – ахнул я. – Это ведь мой байк! Но я же продал его… сразу после той аварии.

– А я его купил.

Дрожащими пальцами я коснулся черного металла.

– Невероятно… И он до сих пор на ходу?

– Да, – кивнул Джеймс. – Держи шлем. Уверен, что ты готов?

– Да.

Это было невероятно. Два ревущих железных коня. Как десять лет назад. Джеймс держался позади. Как и всегда. В этот раз он не гнал, не лихачил, как обычно. Опасался, что я потерял сноровку. Ехал медленно, как разносчик газет на скутере.

До тех пор, пока я, войдя во вкус, не рванул вперед, оставив Джеймса далеко позади.

Сердце ухнуло в пятки от скорости. Я давно не гнал так, как сейчас. После того, как Розетта погибла в автокатастрофе, я возненавидел скорость и беспечную езду.

Именно Джеймса я обвинял в том, что Розетта никогда не чувствовала страха за то, что вытворяла на дороге.

Отчасти я был прав. Но и моей вино в этом было предостаточно.

Правда, именно Джеймс разрешал ей слишком многое. В том числе иногда ездить без специальной защиты. Розетта верила, что с ней ничего не случится. И все же случилось.

В тот день была отличная погода и видимость, не было дождя, снега или тумана. На дороге не было пробок, и никто ее не подрезал. Только она сама была виновата в том, что выбрала непривычно тяжелый для нее байк и села на него без шлема.

Она выбрала именно мой байк.

Кажется, мы из-за чего-то поссорились, и Розетта, импульсивная, как неукротимый огонь, решила умчаться прочь.

Удивительно, что спустя годы, я забыл причину нашей ссоры. Но эта мелочь стоила девушке жизни.

Боль от ее потери развела нас с Джеймсом на долгие десять лет. Каждый думал, что, если удастся не встречаться, станет лучше. И каждый – ошибался.

Мне так и не удалось вернуть былой вкус к жизни. Подозревал, что Джеймсу тоже. Только Эмме удалось стряхнуть чертовы оковы забытья или комы, в которую рухнули оба.

И вот теперь, впервые за долгие годы, мы ехали вместе по городу, один за другим, как это бывало раньше. Казалось, это сон. Слишком хорошо, чтобы быть похожим на правду. Я до сих пор помнил знаки, которыми мы общались друг с другом в дороге.

И вот. Поворот, съезд с трассы, остановка.

Джеймс остановился у придорожного кафе. Оба взяли по хот-догу. Катались мы дольше, чем собирались. Гораздо дольше.

Еда в забегаловке не шла ни в какое сравнение с блюдами в «Четыре сезона», к которым оба привыкли, но после дня, проведенного в дороге, была в сто крат вкуснее.