— Одна из сестер Хатауэй? — догадался Джейк.

Холодные зеленые глаза предостерегающе блеснули.

— Собственно говоря, да. — Ратледж отложил отчеты в сторону, откинувшись в кресле. Его расслабленная поза противоречила постукиванию пальцев по столу. — У меня для тебя несколько поручений, Валентайн. Во-первых, ты отправишься в резиденцию виконта Эндоувера на Аппер-Брук-стрит и договоришься о личной встрече между ним и мной в течение следующих двух дней, предпочтительно здесь. Дай понять, что никто не должен знать об этом, и доведи до сведения Эндоувера, что это дело величайшей важности.

— Слушаюсь, сэр. — Вряд ли с этим возникнут сложности. Все, с кем хотел встретиться Гарри Ратледж, соглашались без всякого отлагательства. — Виконт Эндоувер — отец мистера Майкла Бейнинга, не так ли?

— Так.

«Что, к дьяволу, происходит?»

Прежде чем Джейк успел что-либо сказать, Ратледж перешел к следующему поручению.

— Далее, передашь вот это, — он вручил Джейку папку, перетянутую кожаной тесемкой, — сэру Джеральду из военного ведомства, непосредственно в руки. Затем отправишься к ювелиру и купишь ожерелье или браслет. Что-нибудь изящное, Валентайн. И доставишь его в дом миссис Ролингс.

— С вашими комплементами? — уточнил Джейк с надеждой.

— Нет, с этим письмом. — Ратледж протянул ему запечатанное письмо. — Я намерен избавиться от нее.

Лицо Джейка вытянулось. Господи, его ждет очередная сцена.

— Сэр, я предпочел бы прогуляться в восточную часть Лондона и помериться кулаками с уличными воришками.

Ратледж улыбнулся:

— Возможно, тебе представится такая возможность, но позже.

Джейк одарил хозяина красноречивым взглядом и вышел.

Поппи прекрасно отдавала себе отчет в том, что с точки зрения брачной привлекательности у нее есть достоинства и недостатки.

Достоинство: ее семья богата, что предполагало солидное приданое.

Недостаток: Хатауэи не могли похвастаться ни влиянием, ни голубой кровью, несмотря на титул Лео.

Достоинство: она привлекательна.

Недостаток: она болтлива и стеснительна, особенно поначалу, когда нервничает, что усугубляет обе проблемы.

Достоинство: аристократия не могла позволить себе прежнюю разборчивость. Власть знати шла на убыль, а влияние промышленников и торговцев стремительно росло. Поэтому браки между состоятельными простолюдинами и обедневшими дворянами стали не редкостью. Все чаще аристократам, образно выражаясь, приходилось зажимать носы и смешиваться с низшими классами.

Недостаток: отец Майкла Бейнинга был виконтом и придерживался высоких стандартов, особенно если это касалось его сына.

— Вряд ли виконт откажется рассматривать этот брак, — сказала ей мисс Маркс. — Возможно, у него безупречная родословная, но, судя по всему, их состояние тает. Его сыну придется жениться на девушке из состоятельной семьи. Это вполне могут быть Хатауэи.

— Надеюсь, вы правы, — с чувством отозвалась Поппи.

Она не сомневалась, что будет счастлива, став женой Майкла Бейнинга. Он был умен, добродушен и смешлив… У него были манеры прирожденного джентльмена, получившего хорошее воспитание. Поппи любила его, хотя это не была пылкая страсть, а ровное теплое чувство. Ей нравился его характер, спокойный и уверенный, без намека на высокомерие. Ей нравилась его внешность, хотя истинная леди не призналась бы в подобной слабости. Но у него были густые каштановые волосы, мягкие карие глаза и высокая тренированная фигура.

Когда Поппи встретила Майкла, она сразу же влюбилась в него. Казалось, все произошло слишком легко.

— Надеюсь, вы не играете со мной, — сказал Майкл однажды, когда они прогуливались по картинной галерее во время одной из лондонских вечеринок. — То есть я надеюсь, что я не ошибся, приняв обычную вежливость за нечто большее. — Они остановились перед пейзажем, написанным маслом. — Правда в том, мисс Хатауэй… Поппи… что каждая минута в вашем обществе доставляет мне такое удовольствие, что я с трудом выношу разлуку с вами.

Поппи подняла на него изумленный взгляд.

— Неужели это возможно? — прошептала она.

— Что я люблю вас? — переспросил он тоже шепотом, изогнув губы в иронической улыбке. — Поппи Хатауэй, вас невозможно не любить.

Поппи прерывисто выдохнула, преисполнившись радости.

— Мисс Маркс не объяснила мне, как вести себя в подобной ситуации.

Майкл усмехнулся и склонился ближе, словно делился чрезвычайно важным секретом:

— Я бы не возражал против скромного поощрения.

— Я тоже люблю вас.

— Возможно, это не слишком скромно. — Его карие глаза блеснули. — Но очень приятно.

Им приходилось проявлять осторожность. Отец Майкла, виконт Эндоувер, всякими способами опекал сына. По словам Майкла, он был хорошим человеком, но суровым. Майкл попросил дать ему время, чтобы выбрать подходящий момент и убедить отца в правильности своего выбора. Поппи готова была дать Майклу столько времени, сколько ему понадобится.

Остальные Хатауэи, однако, были не столь сговорчивы. Для них Поппи была сокровищем и заслуживала того, чтобы за ней ухаживали открыто и с гордостью.

— Может, мне следует пойти и обсудить ситуацию с Эндоувером? — предложил Кэм Роан, когда семья собралась в гостиной их номера в отеле после ужина. Он сидел на диване рядом с Амелией, которая держала на руках их шестимесячного ребенка. Мальчику дали имя Коул, но пока в семье его называли цыганским именем Рай.

Поппи и мисс Маркс занимали другой диван, а Беатрикс расположилась на полу у камина, лениво играя с одним из своих питомцев, ежом по кличке Медуза. Доджер мрачно выглядывал из своей корзинки, зная по горькому опыту, насколько неразумно связываться с Медузой и ее колючками.

Поппи задумчиво нахмурилась, подняв глаза от рукоделия.

— Не думаю, что это поможет, — с сожалением сказала она, обращаясь к зятю. — Я знаю, что ты можешь быть весьма убедительным… но Майкл очень тверд в том, что касается его отца.

Кэм ненадолго задумался. С черными волосами, чуть более длинными, чем было принято, смуглой кожей и брильянтовой серьгой в ухе, он выглядел скорее как языческий принц, чем бизнесмен, сделавший состояние на инвестициях в фабричное производство. С тех пор как он женился на Амелии, он был фактическим главой семейства Хатауэев. Ни один человек на свете не смог бы управлять ими так умело, как это делал Кэм.

«Мой табор», — шутил он.

— Послушай, сестричка, — сказал он, обращаясь к Поппи, — как говорят цыгане, дерево без солнца не плодоносит. — Голос его звучал расслабленно, но взгляд оставался пристальным. — Не вижу причин, почему Бейнинг не может попросить разрешения ухаживать за тобой и делать это открыто, как полагается в таких случаях.