верхнюю строчку в пищевой цепочке даже выше меня, она что-то особенное. Другая на ее месте могла бы или с опасением ждать в своих покоях моего возвращения, помня, что покинул я Юм сильно ею недовольный, или постаралась бы сделать вид, что ничего и не было. Уехал просто муж по делам. Теперь вернулся.

Изабелла поступила по-другому. Она устроила мне торжественную встречу. Началось это действо еще у ворот Юмиле, где меня ждал строй гвардейцев, толпа счастливого народа и… моя старшая жена. Но не в образе всесильной императрицы, а только в роли первой и самой верной из моих подданных. Не верхом, не на каком-нибудь возвышении, которые она так любила. Стояла на снегу. Хорошо, что хоть красный коврик догадалась подстелить. Потому что, когда я приблизился и начал прикидывать, как мне поступить дальше — слезть с моего Буяна или прямо с него поприветствовать встречающих, Изабелла опустилась на одно колено и протянула в мою сторону правую руку. Делать нечего, пришлось следовать ее сценарию. Соскочил с коня, помог императрице подняться на ноги. В этот момент грянул залп из трех бомбард, толпа разразилась приветственными криками, а над башнями окружающей Юмиле стены вверх взмыли мои штандарты.

— Славный город Юмиле приветствует своего императора его величество Ричарда Первого! — провозгласил ждавший этого момента герольд.

Мда… Похоже, что Изабелла по случаю изобрела церемониал встречи меня из походов и поездок.

Далее я вскочил на Буяна, Изабелле подвели ее белоснежную кобылу, и мы, стремя в стремя и взявшись за руки, проехали сначала по центральной улице, потом у городской ратуши приняли делегацию от местной бизнес-элиты. Я выслушал, как они счастливы вновь лицезреть в столице мою особу, ответил на многочисленные приветствия от всех гильдий как торговых, так и ремесленных, принял ценные подарки и только потом уже смог отправиться в свой замок. На улицы и площадь тем временем начали выкатывать бочки с пивом, элем и прочими веселящими душу любого любители халявы напитками и устанавливать столы, на которых должна была вскоре появиться разная снедь.

Тут Изабелла, которая все это время скромно скромно хранила молчание, которое должно было с максимальной для окружающих (и для меня, как я понимаю) очевидностью свидетельствовать, что она понимает и принимает свое второе место в иерархии, и не переставала направо и налево широко и радостно улыбаться, демонстрируя подданным, как она счастлива видеть своего любимого мужа и властелина, наконец, заговорила.

— Ричард, тебе понравилось? — спросила она. — Весь праздник за счет наших толстосумов. Так что казна не понесла никаких расходов.

В общем, с учетом того, что я и так давно уже отошел от раздражения, мне оставалось только обнять Изабеллу, от чего она улыбнулась уже по-настоящему. А не той дежурной и слишком нарочитой улыбкой, которая не сходила с ее лица с момента встречи у ворот. Народ надо было порадовать каким-нибудь небольшим праздником. Это она хорошо придумала. Повод, конечно, не самый значимый, но это в данном случае не столь важно. Год обещает быть непростым, так что пусть подданные повеселятся, пока есть для этого время и возможности.

Потом последовала мыльня, в которую вслед за мной прошмыгнула, понявшая, что окончательно прощена, жена. И была там прощена еще неоднократно и разнообразно.

— Я так соскучилась, Ричард, — произнесла Изабелла, прижимаясь влажным телом ко мне. — Ты уехал вместе с этой Мелиссой. И перед отъездом ты ведь был с ней. Я почувствовала. Знаешь, это императорская корона так повлияла на меня! Я ее с тех пор ни разу даже не надевала. И скоро ты опять меня оставишь здесь одну. С этими эльфами пойдешь воевать. Может быть, мне с тобой отправиться? Помнишь, как мы вместе шли на Юмиле? Как в твоем шатре ночи проводили?

Помню, конечно. Но сейчас так уже не получится. Тогда мы, по сути, были беглецами, изгоями и отвечали только за себя и наше не слишком большое и не слишком преданное войско. Теперь все по-другому. Мы император с императрицей, у нас, думаю, под миллион подданных (кстати, надо будет перепись по осени провести, а то непорядок), а то и больше, и такое количество неотложных дел, что позволить себе проводить ночи в шатре, ни о чем не думая, кроме завтрашнего дня, мы уже не можем. А жаль. В этом я с Изабеллой согласен.

На следующий день понеслось. Прошлой осенью пришло время отпустить в империю наш стройбат. Два года их обязательной отработки истекли, так что пришлось с ними расстаться. А ведь они так хорошо новую профессию дорожных рабочих освоили! Где я еще таких возьму теперь? А надо. Основные, федеральные, дороги готовы, в Новый Драур тоже вполне нормальный путь расчищен, но это только начало. Родрик по этому поводу пребывает в неизбывной печали. Он у меня министр за все про все. В том числе и транспорта и инфраструктуры. Так что переживать ему по должности положено.

— Ричард, а может мы этих эльфов, что к нам идут, сможем использовать? — спрашивает с надеждой, хоть и знает, что я откажу.

Во-первых, они нам еще в плен не сдались. И далеко не факт, что сдадутся. Во-вторых, они к таким работам не приспособлены. Повоевать? Свою магию природы использовать? На лютне поиграть? Это всегда пожалуйста. А вот камни ворочать и лопатами с кирками махать — это не к ним. Да и нельзя мне сородичей моей Элениэль оскорблять так. Они мне, несмотря на нынешнюю глупую вражду с их стороны, в качестве друзей и союзников нужны.

— Диана сообщила, что ведет сюда две тысячи своих дроу, — заходит с другой стороны Родрик, которому, единственному из всех, дозволено называть моих жен просто по именам.

Тоже мимо. Мне эти дроу для других целей нужны. Приманкой будут для Арвандила.

— Нет, дядюшка, — говорю я. — Придется обязать наших вассалов